Глава 11

Глава 11

Наконец настала зима. Зачахли деревья, улицы устлала пожелетевшая листва, которую некому было подмести, сновали туда-сюда прохожие, изредка мчался мимо автомобиль. Даже тоска становилась лёгкой, облетала с ветвей и кружилась в воздухе.

Когда выпал первый снег, Хаосюань улетел сниматься на другой конец света и совсем пропал с радаров, окунувшись с головой в работу.

А у Цзияна была зимняя фотосессия. Снежинки падали ему на брови, таяли и капали ледяной водой. Всего месяц прошёл, на самом деле, но казалось, что полжизни. Принимать непредвиденное – это как нарывы вскрывать, которые потом зарастают новой кожей. Всё меняется со временем.

На Цзияне был белый костюм и очки в тонкой оправе, за которыми – пустые глаза. Он не улыбался на камеру, а если и улыбался, то это была не улыбка вовсе, а кривая линия, в которую растягивались губы.

Фотограф был один из самых лучших. С ним все хотели сниматься, но лишь немногим выпадал шанс. Так вот этот самый фотограф, отсняв половину, швырнул прочь свою дорогущую камеру и ушёл.

На Цзияна тут же накинулась рассерженная менеджерка, а сяо Ло, дрожа от беспокойства, помогла ему снять дизайнерский костюм, напичканный изнутри согревающими пластырями, и закутаться в пуховик, пока Цзиян стоял ледяным истуканом, без единой эмоции на лице.

– Да что с тобой такое?! – вопила Чжоу-цзэ. – Мы же давно ждали эту фотосессию! Мне всё равно, куда ты там ходишь каждый вечер, тебе уже двадцать четыре. Но это работа! Я тут зашиваюсь, организую твой день рождения, а ты скинул всё на меня и не хочешь работать?! Думаешь, раз стал известным, так всё можно?! Тебе вообще есть дело? Сун Цзиян, ответь мне!

Снег валил всё сильнее. Сяо Ло сунула Цзияну в руки грелку, вздрогнув от прикосновения его ледяных пальцев. Невозможно было смотреть, как на него орут при всех. Весь стафф, наверное, собрался поглазеть.

– Цзэ, давай внутри поговорим, – тихо попросила она.

– Сяо Ло, не вмешивайся, – Чжоу-цзэ разозлилась по-настоящему. На вечно апатичном Цзияне денег было не заработать. Если он и дальше так будет, придётся прикрывать студию. – О чём ты вообще думаешь? Такой хороший мальчик был, что вдруг случилось? Нарочно проблемы создаёшь? Даже улыбнуться ради фото не можешь?!

Цзиян не отвечал.

В конце концов она устала ругаться и послала его внутрь, греться.

Цзиян еле-еле поднялся со стула и тут же рухнул в мягкий сугроб.

***

Хаосюань давно не выходил ни с кем на связь, только учил сценарий, размышлял над сюжетом, пытался понять своего героя. В его жизни была лишь съёмочная площадка, небо и горы. Больше ничего не хотелось. Он представлял себя кем-то другим, чтобы не думать о собственных проблемах.

Когда съёмки завершились наполовину, он всё же вышел в сеть. Оказалось, Лю Чан собирался жениться на Новый год. Со своей невестой он встречался уже два года, и у них всё было прекрасно. Девушка была толковая, поэтому не одобряла связь Хаосюаня с Цзияном.

Свадьба была назначена послезавтра, так что пришлось Хаосюаню спешно брать билет и лететь на родину.

Лю Чан сперва даже хотел сделать его шафером, а потом решил: придёт, и то хорошо.

Хаосюань по традиции подарил новобрачным красный конверт, поздоровался со знакомыми и уже уселся на своё место, когда его легонько тронули за плечо. Сердце вдруг затрепетало, на лбу выступил холодный пот, а потом он услышал женский голос:

– Ван-гэ, и ты тут, – нарядно одетая сяо Ло держала в руке бокал вина и вежливо улыбалась. – Вот уж не кого не ожидала здесь встретить. Я слышала, у тебя сейчас съёмки за границей.

Хаосюань выдохнул с облегчением и натянуто улыбнулся, избегая её взгляда:
– Прилетел, как только смог.

Сяо Ло как будто поняла что-то, вздохнула, села рядом и принялась задумчиво вертеть в руках свадебную конфетку, не обращая на Хаосюаня никакого внимания.

Наконец тот не выдержал: – Что-то случилось?

– Нет, – удивлённо вздрогнула сяо Ло, – а что? Здесь кто-то есть?

– Нет.

– Подожди… Ван-гэ, ты что, не знаешь?

– О чём? – тут же вскинулся Хаосюань.

Сяо Ло только махнула рукой: – Да неважно.

Она встала и куда-то заторопилась. Хаосюань начал было подозревать, что это Цзиян её подослал: кто вообще отправляет на свадьбу свою ассистентку, а сам не приходит? Но вот сяо Ло не стала бы так поступать, потому Хаосюань крикнул ей: – С Цзияном что-то случилось?

Сяо Ло села обратно с таким скорбным выражением на лице, как будто её только что уволили.

– Ван-гэ, я правда не должна об этом говорить.

– Если что-то и впрямь случилось, я хочу знать.

Сяо Ло долго всхлипывала, прежде чем ответить:
– Я сама не знаю, что с Цзияном. Он так скоро потеряет работу… Ван-гэ, ты действительно не в курсе?

– Что там? – равнодушно спросил Хаосюань, взяв себя в руки.

– На последней фотосессии он так разозлил фотографа, что тот всё бросил и ушёл. Первоклассного фотографа! Чжоу-цзэ так ругалась. А потом он упал в снег и простудился, а потом заработал пневмонию. Уже две недели в больнице лежит… Хотя, может, и хорошо, что он заболел. Страшно представить, что сделала бы с ним Чжоу-цзэ, если бы ему и так не было плохо.

– И как он сейчас?

– Сыпью покрылся! Какая-то сумасшедшая фанатка прислала ему цветы. Он еле отошёл от воспаления, чуть не умер, и тут раз – аллергия! Пришлось запереть его дома. – Сяо Ло беспомощно вздохнула: – Даже не знаю, что теперь делать.

– Почему мне никто не сообщил?

Хаосюань тут же пожалел, что спросил, потому что сяо Ло гневно обрушилась на него:
– Почему никто не сообщил?! Он днём и ночью тебя звал, пока его лихорадило, но мы так и не смогли с тобой связаться! Еле-еле его успокоили… Ты даже не представляешь, как мне было страшно в те несколько дней! Да и сейчас...

Хаосюань схватил пальто.

– Я поеду к нему.

– Да благословит тебя Будда, – сложила руки в молитвенном жесте сяо Ло, – вовек не забуду твою доброту!

Хаосюань только кивнул.

***

Он постучал в дверь, но никто не открыл. Пришлось звонить по телефону, чуть ли не весь список контактов пролистал, пока нашёл номер Цзияна. Звонок сразу сбросили, и двух секунд не прошло. Хаосюань позвонил ещё раз. И ещё.

Дверь неожиданно распахнулась, и на пороге возник Цзиян в полосатой пижаме. Вид у него был опрятный (разве что волосы слегка растрёпанные) и в целом здоровый, и не скажешь, что он тут зачах. Узнав, кто к нему пришёл, Цзиян тут же кинулся к двери и чуть не навернулся по пути, запутавшись в собственных ногах.

Обнимая Цзияна, Хаосюань заметил у него на шее и спине красноватую сыпь.

– Сяо Ло разрешила тебя проведать.

Цзиян поморщился, шмыгнул носом как ни в чём не бывало, и кивнул:
– Ага. Заходи, посидим.

Было в нём что-то странное.

– Откуда у тебя аллергия? – спросил Хаосюань, устроившись в гостиной.

– Сам не знаю, – улыбнулся Цзиян. – Раньше такого не было

Он включил телевизор и уставился в экран, как будто у него в гостях был старый приятель, а не Хаосюань. По телевизору как нарочно крутили его дораму.

– Как тебя угораздило свалиться в сугроб?

Цзиян опустил взгляд на свои пушистые тапочки и невинно ответил: – Да ноги. Встал и свалился.

– А твоя пневмония?

– Не хочу идти к врачу.

– Ладно. Почему не стараешься на фотосессии?

Цзиян наконец поднял глаза.

– У меня не выходит улыбаться, – сказал он с улыбкой.

Хаосюань сверлил его взглядом, сложив на груди руки. Улыбка моментально сползла с лица Цзияна.

– Прости.

Хаосюань встал, повернулся к нему, повышая голос: – За что? Перед кем ты извиняешься?!

Его вдруг обуяла злость. Вообще-то Хаосюань редко выходил из себя, но Цзиян как никто другой умел провоцировать.

Сейчас он глядел на Хаосюаня невинными, полными слёз глазами.

– Не надо на меня так смотреть! – рассердился Хасосюань. Хотелось наорать на него матом. – Что ты вообще творишь?! Сун Цзиян, мать твою, что ты творишь?! Притворился болезным, заставил сяо Ло найти меня, ты серьёзно рассчитываешь этим привлечь моё внимание?! В чём смысл самому позориться и других в это втягивать, а?!

– Я думал над тем, что ты сказал, – серьёзно ответил Цзиян.

– Что?

– Мне не нужна свобода.

Он зашёлся приступом кашля, съёжился, обняв себя за колени, и тихо сказал:
– Я всё обдумал. Я правда люблю тебя. Только тебя. Если тебе что-то во мне не нравится, я постараюсь это изменить… А если ты от меня устанешь, я дам тебе передышку. Я буду любить тебя как следует.

Хаосюань молча смотрел на него.

– Хорошо? – попросил Цзиян ещё тише. Он поднял на Хаосюня сияющие надеждой глаза.

– Милый мой, – хрипло ответил Хаосюань, – как я могу тебе верить?

– А что я сделал? – удивился Цзиян.

Хаосюань как-то потух и медленно опустился рядом с Цзияном. В нём чувствовалась та же спокойная решительность, как в тот момент, когда он сказал, что попробует не любить Цзияна, но если раньше это приносило радость, то теперь было уже всё равно.

– Но я хочу, чтобы ты берёг себя, – сказал он, едва ощутимо коснувшись щеки Цзияна. – И не надо капризничать, это не поможет… Ты никогда меня не слушал. Поэтому я не верю, что ты можешь измениться.

Он поднялся, неожиданно сказал: – Мне пора. После обеда улетаю обратно.

Цзиян растерянно молчал, только кивнул, какой-то странно равнодушный. Когда за Хаосюанем захлопнулась дверь, он упал на диван, и глаза его наполнились слезами.

---

Глава 10

Сызрань продолжается! Запасайтесь бумажными платочками и готовьтесь рыдать как сучки, потому что эта глава – ёбаный трэш

Глава 10

Хаосюнь вволю у него похозяйничал: бельё сложил, посуду вымыл, сменил простыни и даже подмёл пол. Ушёл сам, но оставил во всём частичку себя, забрал только своё сердце.

Цзиян не чувствовал себя дома. От его дома осталась лишь пустая оболочка, где каждая вещь напоминала о Хаосюане, травила душу. Он не мог здесь находиться, не мог выдержать гнетущей атмосферы, что заставляла чувствовать себя чужим в своей же квартире, но идти ему было некуда. Для себя он твёрдо решил забыть Хаосюаня, но лишь в его руках мог найти укрытие. Такое чувство, что его жизнь из художественного фильма превратилась сначала в мелодраму, а теперь вот – в ужастик, и ни минуты спокойствия.

Цзияну хотелось замучить себя, хотелось довести Хаосюаня до ручки, чтобы тот сам вернулся, хотелось обнять его крепко и больше никогда, ни за что не отпускать.

В тот вечер, когда он напился, Хаосюань лишь взглянул на него безразлично и ушёл, как будто Цзияна не существовало для него, как будто он был часами на стене, и плевать, был он вообще или нет.

В измученном сознании Цзияна всплыл адрес, где жил Хаосюань до того, как они съехались, и он рванул туда, наплевав на всё остальное.

Ему казалось, что всё пиздец, но в тоже время – что не всё потеряно, и Хаосюань непременно пожалеет, ведь ему не плевать на Цзияна. И он оказался прав. Хаосюань долго сопротивлялся, но в конце концов пустил его в свои объятия и в свою квартиру.

Весь в грязи, Цзиян напоминал только что подобранного с улицы щенка. Хаосюань выбросил коврик, на который его стошнило, закинул его вещи в стиралку, а самого усадил в ванну и приказал мыться. В хмельной голове Цзияна стояла какая-то каша, он пытался рассказать Хаосюаню, о чём думал всё это время, но слова не складывались в предложения, и выходил пьяный, несвязный бред: прости, виноват, знаю, понимаю, больше так не буду.

Он высушил волосы хаосюаневым полотенцем. Из зеркала на него глядел дерзкий, ни в чём не раскаивающийся мальчишка с алыми щеками и кружащейся головой, он неосознанно поджимал губы, как будто злился на кого-то. Цзиян попробовал надуться, но так он только выглядел унылым идиотом. Тогда он сделал обиженный вид, сдвинул брови, словно готов был в любой момент расплакаться.

Но ему вовсе не было грустно и не хотелось плакать. При виде Хаосюаня сразу стало хорошо на душе, он разве что волновался немного, о чём говорила едва заметная испарина на лбу.

Натянув хаосюаневу толстовку, домашние шорты и тапочки, Цзиян высунулся из ванной.

Хаосюань сидел у обеденного стола и холодно глядел на него, сложив на груди руки. Красивый и равнодушный, совсем как в тот день в лифте.

– Рассказывай.

Цзиян почесал затылок и уселся напротив. Как только Хаосюань потребовал говорить, он вдруг растерялся и поник, понятия не имея, что сказать. Молчание снова прервал Хаосюань:

– Холодно же, ты слишком легко оделся.

– Ага, – кивнул Цзиян, не смея поднять глаза. А сам почувствовал, как заалели уши, как часто-часто забилось сердце от мысли: Хаосюань заботится о нём!

Ровным голосом, в котором не слышалось и намёка на заботу, Хаосюань начал его отчитывать:
– Не срывайся на всех вокруг, они ничего плохого тебе не сделали. Кушай вовремя, хватит морить себя голодом. Ты уже большой мальчик и должен понимать, что для тебя хорошо, а что плохо, нужно научиться самому о себе заботиться. Ты сам можешь купить себе лекарств. Можешь делать всё без чьих-либо напоминаний. И прекрати напиваться. Ты же актёр в конце концов, неужели не волнует собственная репутация?

Цзиян не слушал, но в голове немного прояснялось, и он поспешил объясниться, пока была возможность: – Мне никогда не нравился никто другой, ни раньше, ни сейчас. – Он опустил голову. – Но если ты злишься, я могу извиниться.

– Это неважно, – сказал Хаосюань. – Я злюсь, потому что тебе плевать на меня.

– Как это, плевать?

– А разве нет? – тихо усмехнулся Хаосюань. – Ты мне сказал, что куда-то идёшь? Ты мне писал, звонил? Зачем ты сейчас извиняешься? Кому это нужно?

Цзияну нечего было ответить. Он чувствовал, как что-то растёт в груди, хочет вырваться наружу, но он подавил непонятное ощущение и неуверенно пробормотал: – Я изменюсь…

– Я знаю, что виноват, я понимаю, я больше не буду… Сколько ты ещё будешь это повторять? Самому не надоело? Мне вот надоело. Ты хоть раз что-то сделал? Или надеешься, что я буду тебя любить несмотря ни на что? Стоило на пять минут выйти, и тебя нет. Я до самого рассвета ждал, как дебил конченный. Когда ты опять своё сацзяо начал, мне даже рассердиться было нельзя? А ты всё лезешь, хотя ясно, что у нас ничего не получается.

Цзиян вдруг вспомнил, как в школе его поймали за списыванием домашки. Учитель спросил: – Ты списывал или нет?

Он разволновался, хрипло повторил, как будто хотел искупить вину: – Я правда изменюсь.

– Я тебе не верю, – покачал головой Хаосюань. – Не пытайся со мной играть, снова на ту же удочку я не попадусь.

– Но я не могу без тебя!

Хаосюань нахмурился, серьёзно взвешивая все "за" и "против":
– Честно говоря, Цзиян, мне уже двадцать восемь, и мне никогда не нравились мужчины, мне нравился только ты. Мне нужна стабильность, а не эти игры. Тебе то нравится, то не нравится, я уже и не знаю, чего ты хочешь. С тобой не выйдет стабильности, так что давай больше не будем терять время. Ты свободен.

Между ними был только обеденный стол, а казалось, будто весь Млечный Путь пролёг. Цзиян отказывался понимать Хаосюаня, а тот – верить его словам.

Наконец Цзиян подал голос:
– Ты не любишь меня? Правда?

Он только сейчас заметил, что у Хаосюаня красные глаза, что он повесил голову и весь склонился, как будто сейчас не выдержит и развалится, что он изо всех сил пытался не сломать самое хрупкое в груди. Он говорил все эти обидные вещи, чтобы оттолкнуть Цзияна, но всё это время больнее было ему самому.

– Я всегда тебя любил, но сейчас хочу попробовать не любить. Дай мне шанс. Пожалей меня.

Цзиян сам попросил сяо Ло увезти его отсюда. Завтра у него фотосессия для журнала. За окном уже светлело, он не успевал поспать, и оставаться здесь тоже больше не мог.

Он стоял на улице в пуховике Хаосюаня и ждал сяо Ло. Был ноябрь и жуткий холод. В начале зимы всегда кажется, что не вытерпишь, и удивляешься, как пережил столько зим.

До того, как опустился первый туман, Цзиян успел залезть в машину. Поднял взгляд на окно Хаосюаня, в котором ещё горел свет, как будто провожал его. В вышине растаяли тёмные тучи, и обнажилось чёрное-чёрное небо.


Цзиян уже и забыл, каково это, жить по правилам взрослого мира, ведь его всегда опекал Хаосюань. Привык, что о нём всегда кто-то заботится, терпит его, любит его. Поначалу было страшно и хотелось убежать, а когда он приспособился и отучился быть сам по себе, превратившись в бесполезную, избалованную дрянь, его выкинули обратно в этот мир.

Кто теперь будет так искренне целовать его, любить его, ждать его?

Он совершенно ясно знал, чего ему хотелось, но притворялся, что не хочет. Он как будто украл незаслуженную свободу. Ему было необходимо знать, что его любят, чтобы чувствовать себя спокойно.

Было больно осознавать, что больше никто не станет терпеть его недостатки. Цзиян съёжился на сиденье, вдыхая прилипший к одежде запах Хаосюаня, понимая, что настоящая любовь существует, и что эта любовь кончилась, понимая наконец, что любил Хаосюаня так сильно и не мог без него никак, но теперь ничего уже не сделаешь.

Он давал волю своим капризам, наивно полагая, что Хаосюань сможет терпеть вечно. Теперь он будет делать только то, что хочет. Не будет есть острое, когда хочется сладкого, не будет носить белое, когда хочется ходить в чёрном, не будет сдерживать слёзы, когда хочется плакать. Он покажет Хаосюаню, как сильно любит его. На этот раз он не станет обманывать ни его, ни себя, ведь он наконец понял, что чувствовал на самом деле. В его сердце всегда был лишь один человек.

Но этот человек больше не хотел быть с ним.

От осознания сердце пронзила такая боль, что хотелось умереть, нанесённая Хаосюанем рана кровоточила, и её было никак не заткнуть, ведь она глубоко внутри, и во всём мире ничто не могло унять эту боль.

Можно ли умереть от разбитого сердца?

Может, Хаосюань простит его на похоронах, снова станет нежным и ласковым, скажет: детка, Ян-Ян, я люблю тебя больше всего на свете.

Он закатывал сцены, чтобы убедиться – его любят, а теперь даже сам себя не любил. Больше не хотелось показывать свой нрав, не было настроения играть.

И хотя сердце его рыдало, глаза оставались совершенно сухи.

Хаосюань забрал с собой все его слёзы.

---

Глава 9

Глава 9

Сердце Цзияна онемело, как под наркозом после аварии, лишившись способности чувствовать. Он сунул руки в карманы, преградив Хаосюаню путь. Самоуверенная улыбка слетела с его лица.

– Что ты сказал? – спросил Цзиян, озадаченно наклонив голову. Ему стало страшно и в то же время смешно. – Не шути так.

– Я не шучу, – серьёзно ответил Хаосюань. – Дай пройти.

Цзияну никогда раньше такого не говорили.

– Да что с тобой?

Сам он никогда не заботился объяснениями. До того, как встретил Хаосюаня, он был не особо разборчив в людях, но когда они стали встречаться, Цзиян перестал обращать внимание на других. Хаосюань поступил так же – прошёл мимо, даже не взглянув на него.

Видя, что Хаосюань и впрямь собирается его бросить, Цзиян решил, что не время задирать нос, и крикнул ему вслед: – Ты совершаешь ошибку!

Хаосюань упрямо катил вперёд чемодан. Он уходил не так, как Цзиян, когда капризничал: оборачиваясь на каждом шагу в ожидании, что за ним побегут, уговаривая остаться; он открыл дверь и тут же скрылся за ней. Цзиян сломя голову рванул за ним, как был, в домашних тапочках, купленных Хаосюанем же, и заорал в темноту коридора: – Я не разрешал тебе уходить!

Хаосюань остановился у лифта, не обращая внимания на его крики.

– Ты не слышал меня?! Ван Хаосюань, не смей уходить!

Тут двери лифта открылись, и Хаосюань шагнул внутрь. Цзиян запыхаясь побежал следом, даже не заперев квартиру. Он втиснулся в кабину и стал полупритворно надрываться кашлем, чтобы Хаосюань увидел, как он болен и нуждается в его заботе.

– Как ты можешь уйти? А кто будет обо мне заботиться?.. – бессильно прошептал Цзиян.

– Не надо, Цзиян, – покачал головой Хаосюань, попятившись от него, – прошу тебя.

– Да что случилось?! – не мог понять Цзиян. – Нам же было хорошо вместе!

– Я правда… нужен тебе?

– Да!

Лифт стремительно опускался.

– Я имею в виду, тебе действительно нужен я, а не нянька? – горячо и искренне спросил Хаосюань, перестав изображать равнодушие.

Цзиян же наоборот похолодел.

– Найди кого-нибудь другого. Я хочу отдохнуть, пожить врозь… – ласковые слова Хаосюаня резали без ножа. Его чёрный свитер теперь казался жёстким и колючим, а голос – холодным, как свирепый восточный ветер. – Тебя очень тяжело любить, знаешь.

Лицо Цзияна исказила злобная гримаса: – Как ты можешь так говорить?!

Судя по словам Хаосюаня, он и правда был в чём-то виноват. Неужели дело было в той пачке лекарства? Но это же такая ерунда! Ничего не понимая, Цзиян хотел схватить Хаосюаня и потребовать объяснений, но ему не позволила гордость. Не мог же он начать капризничать, как раньше.

Хаосюань вытащил ключи от машины. Цзияну не удалось его остановить: его оттолкнули, как пушинку. Тогда он выскочил перед машиной и закричал, как ребёнок, валяющийся посреди торгового центра оттого, что ему не купили игрушку: – Не бросай меня!

Хаосюань дал задний ход и уехал.

Цзиян остался один, в тапочках, посреди улицы. Подул пронизывающий ночной ветер. Он обхватил себя за плечи, забко дрожа и не зная, как вернётся домой. Их квартирка осталась почти прежней, если не считать, что пропала половина вещей.

Цзиян растянулся на полу, так и не закрыв дверь, с красными глазами и яростно вздымающейся грудью. Гнев придал ему сил и прогнал сонливость. Цзиян поднялся, нашёл в спальне телефон и полчаса названивал Хаосюаню, но тот не отвечал ни на звонки, ни на смс.

Наконец Цзиян не выдержал. "Наркоз" прошёл, и к нему вернулись чувства. Стало невыносимо больно, хотя Цзиян сам не понимал, почему.

Он со всей силы шарахнул телефон об пол. Экран моментально погас.

Чтоб ты сдох, сволочь! Что значит разлюбил?! Ты обязан меня любить!

Когда гнев немного утих, Цзиян упал на кровать и зарыдал. Он и представить не мог, что ему будет так больно.

Как Хаосюань мог так с ним поступить?!

***

На душе у Хаосюаня было легко и спокойно. Ему наконец-то дали передышку.

Цзиян закатил истерику, услышав о расставании, ведь Хаосюань любил его больше всех, и он не мог поверить, что его бросают. Однако с его ветреным нравом он недолго будет страдать, тем более, что у него появился новый поклонник.

У того актёра всё было точно так же, как у него самого. Знакомство в дораме обернулось фансервисом, а фансервис – реальными отношениями. Он даже покупал Цзияну лекарство, как это делал Хаосюань.

Хаосюаню вспомнилось, как Цзиян кашлянул на съёмках, и он тут же начал хлопотать вокруг него: – Что с тобой? Заболел?

Цзиян жалобно кивнул: – Купи мне лекарство от кашля.

Хаосюань рванул в аптеку как был, в халате и гриме. Приняв лекарство, Цзиян очаровательно улыбнулся и поблагодарил его.

После этого Хаосюань сам покупал ему лекарства, Цзияну даже не нужно было просить.

После расставания Хаосюаню стало негде жить, поэтому он пошёл к Лю Чану.

Взглянув на потерянный вид друга, Лю Чан сразу догадался, что случилось. Утешительно похлопал Хаосюаня по спине, мол, он не заслуживает твоей любви, и отобрал телефон, видя, что Хаосюань хочет ответить.

– Старое не уйдёт – новое не придёт, – мудро заметил Лю Чан.

Вскоре вышла дорама Хаосюаня, посыпались приглашения на интервью и фотосессии, и ему стало некогда грустить. Он знал, что Цзиян жутко разозлился и негласно вычеркнул его из своей жизни. От него давно не было вестей. Хаосюань решил не заморачиваться и сосредоточиться на собственных делах.

Пока их вновь не свела случайная встреча.

Знакомый режиссёр пригласил Хаосюаня посидеть в баре. Хаосюань редко напивался. После двух стаканов он решил, что с него хватит, и молча тянул воду. Режиссёр же напился вдрызг и болтал без остановки:

– Я выбрал тебя по рекомендации продюсера, снимавшего шоу на выживание в горах.

– Но я же снялся лишь в трёх эпизодах, – усмехнулся Хаосюань. – Меня там не то чтобы много.

Режиссёр погрозил ему пальцем и хитро улыбнулся: – Сяо Ван, не скромничай.

Он напился до того, что потерял всякую меру приличия, начал лезть к Хаосюаню с объятиями и завёл разговор о его личной жизни. Хаосюаню неприятно было это слушать, поэтому он отпросился в туалет, решив незаметно свалить. Однако в туалете он наткнулся на красного от выпивки Ли Бовэня.

– Э?! Хаосюань! Ты что здесь делаешь? Цзияна ищешь? – Бовэнь улыбнулся в блаженном неведении: – Он в последнее время совсем с катушек слетел. Ты его совсем разбаловал.

Хаосюань натянуто улыбнулся.

– Пошли, пошли, – потащил его за собой Бовэнь, – сам увидишь.

Но ему совсем не хотел видеть Цзияна.

Тот выглядел небрежно, видимо, давно не подстригал волосы, потому что чёлка уже лезла ему в глаза. Он пил, не обращая внимания ни на что вокруг, щурился, подпирая щёку кулаком, и бросал кости.

Известная интернет-модель, до этого лежавшая в объятиях своего кавалера, теперь внимательно наблюдала за ним и время от времени издавала одобрительные возгласы.

– Давай ещё раз!

– Цзиян, где ты этому научился?

– Это от природы, – с улыбкой покачал головой Цзиян. – Назови число.

Девушка назвала число, Цзиян бросил кости – и снова в точку. Зрители одобрительно загудели.

Цзиян ни капли не волновался, потому что не смотрел на кости.

Бовэнь затянулся сигаретой и вздохнул: – Не смотри на меня так, что я могу поделать? Он не хочет ехать домой. А ты...

– Мы расстались.

– Тогда неудивительно, что он отрывается по полной.

Цзиян тем временем отобрал у девушки бокал вина со словами "Я помогу тебе допить!" и оглушил залпом.

– Раньше он таким не был…

Бовэнь хотел домой, но Цзиян всё никак не желал уходить, поэтому он решил скинуть эту бешеную овцу на Хаосюаня. Однако когда Бовэнь обернулся к нему, Хаосюаня уже и след простыл.

Видимо, ему было всё равно, что Цзиян тут сходит с ума. Что-то было не так, подумал Бовэнь.

– Хватит пить! – крикнул он, хватая Цзияна.

Хаосюань добрых полчаса просидел на улице, прежде чем Бовэнь вывел Цзияна из бара и усадил в такси. Тогда он вздохнул с облегчением и уехал.

По пути домой он ни с того ни с сего разозлился.

Он не мог ничего с собой поделать. Цзиян по-прежнему был ему небезразличен.

***

Доехав до дома, Цзиян вышел из такси, на автомате дошёл до лифта и нажал на кнопку этажа. Когда он стоял у двери своей квартиры, в темноте раздался тихий шорох.

Нежные объятия накрыли его подобно приливной волне.

Цзиян испуганно вздрогнул и затрепетал, услышав глухой звук за спиной. Он свалился на пол, пьяный и замёрзший, и протянул руки, чтобы утащить за собой Хаосюаня.

– Мне так плохо… – пробормотал он, словно в бреду.

Потом внезапно перевернулся на живот и блеванул на хаосюанев коврик.

– Не оставляй меня...

---

Глава 8

Глава 8 "Расставание"

Цзияну нужно было уехать в полдень. Он встал рано утром, надел выбранное Хаосюанем пальто и застегнул молнию до самого подбородка, скрыв тёмные следы на шее. Потом покривлялся у зеркала, делая селфи. Хаосюань должен был ему помогать.

Вдруг Цзиян скорчил такую гримасу, как будто кто-то должен был ему крупную сумму денег.

– Да что с тобой? Ненавижу, когда меня фоткают, это так сложно! – тараторил он. – О чём ты задумался? Будь повнимательнее!

Хаосюань не отвечал.

– Я с тобой разговариваю!

Хаосюань наконец поднял на него глаза: – Прости. Давай помогу, – махнул рукой.

Когда он так делал, Цзиян злился, называл его никчёмным, заставлял извиняться и обнимать себя, пока не успокоится, и не давал целовать.

Цзиян неохотно подошёл, сел к нему на коленки, задрал голову. Хаосюань привычно растёр пальцы, пока те не стали горячими, надавил на метку на шее Цзияна и начал старательно массировать. Иногда они заходили слишком далеко, и, чтобы никто не увидел, Цзияну пришлось придумать такой вот способ – теперь они всегда им пользовались. Когда Хаосюань закончил, от меток почти не осталось следа.

Цзиян так и не слез с него, увлёкшись своей болтовнёй: рассказал, чем занимался в последнее время, обругал его шмотки, сказал, что Хаосюань должен ему приготовить, когда они вернутся домой, куда хочет с ним пойти, не замечая, что Хаосюань всё это время пялился в сценарий и совсем его не слушал.

На самом же деле Хаосюань вновь и вновь повторял про себя одни и те же фразы и никак не мог запомнить, потому что отвлекался на цзиянову болтовню.

Ни с того ни с сего у него вырвалось: – Надоело.

Он поднял глаза от сценария, но было уже поздно: Цзиян встал, застегнул куртку и собрался уходить, не сказав ему ни слова.

Хаосюань кинулся к двери, испугавшись, что потеряет его.

– Стой, не уходи! Прости меня!

Он никогда не говорил Цзияну такого. Обычно он просто не следил за языком и сам того не зная обижал его, но сейчас Цзиян не мог стерпеть. Его глаза наполнились слезами, губы упрямо сжались, плечи задрожали.

– Прости, детка, Ян-Ян, – затараторил Хаосюань, заикаясь от волнения. – Я просто задумался над сценарием, ты тут не причём, пожалуйста, не пойми меня неправильно.

Он поймал Цзияна в объятия, чувствуя, как намокает плечо.

– Почему ты так ко мне относишься? – жалобно всхлипнул Цзиян. – С чего вдруг…

Но Хаосюань только сжал его крепче, не переставая извиняться. Цзиян утянул его на диван, вытер слёзы, высморкался, пригладил торчащие волосы, выпил большой стакан медового лимонада и, наконец успокоившись, обиженно взглянул на Хаосюаня.

– Прости меня, правда, прости, я не должен был так говорить. Этого больше не повторится, – говорил он, поглаживая Цзияна по спине.

Тот постепенно сменил гнев на милость, и Хаосюань проводил его до такси, а сам вернулся к съёмкам.

Дни потекли прежней чередой, и Хаосюань снова начал пренебрегать им. Он так давно любил Цзияна, что это уже вошло в привычку. К тому же он так уставал, что после съёмок валился на кровать и сразу же засыпал.

Хаосюаню самому это казалось смехотворным.

В нынешней дораме он играл императора в его молодые годы. Когда он отснялсвою часть, его роль перешла к актёру постарше, однако Хаосюань не собирался расслабляться и остался на съёмках, каждый день находясь подле режиссёра и наблюдая за чужой игрой. Режиссёр щурился в улыбке и говорил Хаосюаню, что его ждёт прекрасное будущее.

Цзиян тоже закончил свои съёмки и сразу отправился в роадшоу, дал интервью и снялся в нескольких телепередачах, а уже через неделю и думать забыл про бывших коллег. Потом его пригласили дать эксклюзивное интервью журналу о юных талантах. Лишь когда его одели и накрасили, Цзиян догадался спросить, с кем будет сниматься.

Стоявшая рядом ассистентка перелистала список:
– Снимаемся по очереди. Сначала те из "Слепого детектива": сяо Сун… А, это как раз вы.

Цзиян равнодушно кивнул. Тут его позвал фотограф, и Цзиян не спеша вышел на съёмочную площадку.

Когда они закончили, Цзиян подошёл посмотреть на получившиеся снимки: на нём была кружевная рубашка, чёлка уложена так, чтобы открыть лоб, уголки глаз были густо подведены, губы накрашены ярко-алым, на щеках милые ямочки. Он был похож на кроткого и невинного старшеклассника.

Только Хаосюань хотел с ним переглянуться, как к Цзияну подошёл какой-то мужчина, одетый в похожем стиле, и протянул ему стакан воды:
– Держи. Ух и умаял ты меня.

– Ты всего лишь за водой сходил.
– Неужели? А кто меня вечно гоняет, не ты разве?

Цзиян хлебнул воды, не удостоив его ответом, и улыбнулся Хаосюаню.

А тот уже зашёл в съёмочный павильон и даже не обернулся.

***

Через несколько дней "Слепой детектив" вышел на экраны. Хотя сюжет был отстойный, Цзиян с партнёром, можно сказать, вывезли на себе весь фильм, заслужив ему популярность. По сюжету, слепца совратил обворожительный монстр и стал защищать, деля с ним печали и радости. Иногда проявлялась кровожадная натура монстра, а иногда его окутывала аура тайны. Они прониклись взаимоуважением, потому что обоим досталось от судьбы, и в конце концов вместе встретили рассвет и ступили во тьму.

“Моя любимая лавхейтная пара =v=!”

“СЦЯ умеет додать фансервиса. Такое чувство, что у него с кем угодно судьба”

“Сун2 изриал! Сун2 изриал!”

"Я монстр, но в глубине души хочу оберегать свет, которому не дано увидеть собственного сияния… Сегодня мы плачем об истинной любви”

Их супертопик взлетел на первое место в рейтинге, и партнёр Цзияна решил, что наконец добился известности. А самому Цзияну было всё равно. Он считал, что такое уже немодно и вообще ниже его достоинства. Так или иначе, с его внешностью он мог крутить фансервис с кем угодно.о.

Его партнёр вечно заводил с ним разговор о всякой ерунде, чтобы все видели, и не замечал, что Цзиян вовсе не желает с ним общаться.

Они с Хаосюанем взяли отпуск и стали жить вместе в Пекине. Вот только Хаосюанем с каждым днём всё меньше с ним разговривал, целыми днями думая о своём. Цзиян особо не вникал. Ему нравилось принимать заботу Хаосюаня. К нему даже вернулся аппетит. На Хаосюаня можно было скинуть все заботы, а самому валяться в кровати и ни о чём не думать, пока Хаосюань изредка не оденет его и не вытащит на улицу.

Вскоре вышел трейлер к дораме Хаосюаня, где тот играл выдающегося юного правителя. В тот день Цзияну не хотелось выходить из дома, но Хаосюаню позвонил какой-то старый приятель, с которым они очень долго не виделись, и Хаосюань тут же отправился на встречу, заставив Цзияна обиженно скрежетать зубами ему вслед. Потом Цзияну позвонил режиссёр, сказал, что его знакомый сценарист ищет кандидатов на роль в его новой дораме и очень интересуется Цзияном и его бывшим партнёром.

Цзиян согласился встретиться. Хаосюань ушёл, а ему надоело шляться по барам, но больше гулять было негде. Поэтому он надел рубашку с длинным рукавом и пошёл.

Как быстро летело время. На дворе стоял ноябрь, с их примирения прошло уже больше двух месяцев. Цзиян ещё не успел заскучать или пресытиться. С тех пор, как Хаосюань на него накинулся, он чувствовал, что что-то было не так, но не мог понять, что. Хаосюань так искренне извинялся, что Цзияну волей-неволей пришлось его простить.

На встрече с режиссёром Цзиян улыбался, слушал чужие шутки и довольно быстро узнал, в чём заключался сюжет: пока их с бывшим коллегой пейринг находится на пике популярности, хотели снять дораму, в которой они играли бы главные роли, и ещё была женская роль для фона.

Когда озвучили гонорар, Цзиян весьма заинтересовался ролью.

Было уже за полночь, когда они разошлись. Цзиян жил неподалёку, поэтому не спеша побрёл домой.

Ночные улицы искрились светом фонарей, опустившаяся на город прохлада заставила Цзияна ускорить шаг. Однако не успел он пройти и полметра, как громко чихнул. За его спиной кто-то усмехнулся.

Цзиян обернулся и увидел своего бывшего партнёра. Тот был тепло одет но не казался толстым. Его начали узнавать на улицах, поэтому теперь он носил маску. Однако его внушительный вид не вязался со странными речами:
– Ты так легко одет, не простудишься?

Вместо ответа Цзиян ещё пару раз грозно чихнул, заставив того попятиться.

Цзиян мотнул головой и зябко поёжился, недовольно шмыгнув красным носом:
– Чего тебя от меня надо, чёрт возьми?!

– Ничего, просто хотел спросить, согласишься ли ты на роль.

Цзиян пошёл дальше, не обращая на него внимания и усмехаясь про себя.

– Зачем тебе знать?

– Если ты согласишься, то я тоже. Если получится хорошо, мы станем ещё популярнее, если нет – не я один буду виноват.

– Разве я не отберу у тебя популярность?

– Тогда мне придётся смириться.

Цзиян повернулся к нему, сунув руки в карманы и глядя презрительно:
– Ты со мной шутки блять шутить вздумал? Совсем охренел?

Вопреки ожиданиям его коллега обрадовался, подскочил к Цзияну и схватил его за плечи.

– Знаешь, ты потрясающий актёр. Притворяешься белым кроликом, а на деле вовсе не так прост. Ты мне действительно нравишься.

– Просто я перчёный кролик! – расхохотался Цзиян и холодно посмотрел на коллегу. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять, о чём тот думает. Он не хотел об этом говорить, но раз уж дошло до такого...

Вдруг он совершенно некстати чихнул.

– Купи мне лекарство! – не выдержал Цзиян, шмыгая носом.

Остолбенев на пару мгновений, коллега вытащил телефон, нашёл в Байду ближайшую аптеку, приказал Цзияну не двигаться с места и помчался за лекарством.

А Цзиян со всех ног рванул домой, проклиная про себя этого идиота. Но когда он добрался до подъезда, его окликнули сзади. Догнал!

Тяжело дыша, коллега всучил Цзияну пачку лекарства.

– Ты зачем убежал?

Вот же безмозглый кретин. Но ничего не поделать. Пришлось Цзияну принять лекарство и выдавить из себя улыбку:
– Спасибо.

– Ты здесь живёшь? Так близко. Не пригласишь зайти?

– Мне что-то нездоровится и спать хочется, – отмахнулся Цзиян. – Давай в другой раз.

Ещё немного помучив его своей болтовнёй, коллега наконец ушёл. Вот же придурок.

Цзиян выкинул лекарство тут же на входе, решив, что попросит Хаосюаня купить новое. А ещё пусть сварит ему лапшу с яйцом всмятку, нежным и тёплым. И вытащит сушиться его зимнюю одежду.

Когда Цзиян зашёл в квартиру, в гостиной зажглась лампа, и он встретился взглядом с сидящим на диване Хаосюанем.

Цзиян почувствовал, что что-то не так, и затараторил:
– Режиссёр просил меня встретиться, чтобы обсудить новую роль, я согласился. Но мы уже закончили, так что я вернулся.

Он вдруг покрылся холодным потом, заметив, что шторы на окне раздвинуты. Не мог же Хаосюань всё увидеть?..

– Почему не отвечал на звонки?

На улице было так холодно, что Цзиян не вынимал руки из карманов и даже не смотрел на телефон. Вспомнив об этом, Цзиян достал телефон и обнаружил на экране блокировки целую кучу пропущенных звонков.

– Прости, я не видел, – тихо шмыгнул Цзиян. – Там так холодно, мне кажется, я простыл...

– А лекарство не купил? – сверкнули глаза Хаосюаня.

Цзиян потупил голову, бросив взгляд на пачку лекарства в руке.

Ох дырявая башка, он так его и не выкинул!

– По пути купил.

Хаосюань не стал обличать его ложь, хотя она явно слышалась в голосе Цзияна. Он молча встал и направился в спальню.

На нём был тёплый чёрный свитер. В его объятиях сейчас было бы так мягко...

Цзиян облегчённо вздохнул и пошёл за ним, решив, что на этот раз обошлось. Но стоило ему войти в комнату, как он застыл на пороге.

Хаосюань почти собрал чемодан. Вот он уложил свою чашку и застегнул молнию.

– Куда ты?

Хаосюань решительно вытянул ручку чемодана

– Мы расстаёмся.

***

Цзиян почувствовал, как внутри что-то со звоном разбилось

Похоже, Хаосюань уже давно решил от него уйти.

---

Итак, долгожданный надеюсь фанфик про ДЯ, Минъе и его подвал. Если вам покажется, что в тексте нарушена логика повествования, происходит непонятная хуйня и вообще какая-то хтонь, значит, так и есть. Не обращайте внимания
Папапа будет в следующей главе

«Как приручить кошку»

Пролог

В безмятежном небе затухал росчерк падающей звезды, аромат цветущей лаванды разливался в воздухе, окутывая всё вокруг сладкой дымкой.

"Бежать, – думал Инь Цзянь. – Нужно бежать, пока есть возможность".

Щёлкнул замок. Осторожные шаги постепенно затихли вдалеке. Инь Цзянь представил, что там, за дверью, под усыпанном звёздами небом кто-то стоит, и мир тут же погрузился в безмолвие. Инь Цзяню вдруг обожгло рёбра: на месте ледышки, в которую давно превратилось его сердце, билось и трепетало что-то горячее.

На террасе стоял мужчина в тёмно-синем халате, расшитом золотыми драконами, с пышным узлом волос в головном уборе, украшенном фениксами и подвесками, и глядел на него сверху вниз.

– Раз уж решил меня отравить, почему до сих пор ждёшь?

Правду говорили, что познав вкус, человеку хотелось ещё. И это было самое худшее.

– Ты не раз спасал мне жизнь, так что я пока не стану тебя убивать.

– Вот как. Даже не сбежишь? Не можешь со мной расстаться?

В голосе Минъе сквозила тревога, хотя сердце оставалось ясным, будто зеркальная гладь.

– Чушь! – заорал Инь Цзянь. – Прочь с дороги.

Его будто хлестнули прямо в сердце терновой плетью. То ли от стыда, то ли от гнева заалели бледные щёки. Он всплеснул рукавами и сильно прикусил губу, чтобы эта резкая физическая боль притупила другую, нахлынувшую внезапно, как приливная волна.

– Ты всё-таки меня любишь, – пробормотал Минъе и вдруг решительно укусил себя за запястье. Из раны тут же хлынула кровь, заструилась по предплечью.

– Идиот! Ты… Ты что творишь?! Помереть решил?! – Инь Цзянь похолодел от страха, что Минъе не справится с раной, и невольно кинулся проверять.

Минъе слизнул с губ тёплую кровь и шагнул к нему, заставив Инь Цзяня попятиться.

Инь Цзянь ещё пуще задёргался, пытаясь освободить руки, длинные волосы разметались по плечам, смешиваясь с липкой грязью и сбиваясь в колтуны.

– Переживаешь за меня? – фыркнул Минъе.

– Ещё чего!

Тело сделалось чувствительным и нестерпимо болело. Скорее всего, яд позволит ему прожить ещё три дня. Инь Цзянь сжал в пальцах складки своего платья и отвернулся от Минъе. Ему больше незачем было тут оставаться.

1. Пёстрая птица своим оперением напоминает драгоценный камень

Стрела взялась практически из ниоткуда. Инь Цзянь и пикнуть не успел, как ему прострелили плечо. Боль была адская, но он мужественно стиснул зубы и глотал слёзы, пока на халате расплывалось алое пятно – чужеродное, не вяжущееся с его обликом.

Подчинённый великого главы, ожидающий распоряжений подле хозяина, испуганно потупил голову и не смел шелохнуться. В руках он держал сандаловый поднос, на котором лежало ярко-алое, расшитое золотом подвенечное платье. Пламенные краски слепили Инь Цзяню глаза. Он зажмурился и отвернулся, не желая на это смотреть.

Слуги во Дворце Тёмной Ночи сегодня встали спозаранку, распахнули скрипучие окна. На мрачно-синем куполе небес растекалось безбрежно-белое море облаков, нахлобученных на хмурые горные вершины, как шапки из густого хлопка. Погода не самая приятная.

Благодатный снег укрыл землю, словно цветущее поле волчеягодника. Стояла праздная предновогодняя пора. Инь Цзянь очнулся вновь в полночный час. В конечностях разливалась неприятная слабость. Инь Цзянь инстинктивно дёрнулся и обнаружил, что связан по рукам и ногам, так что даже не пошевелиться. Он уже три дня ничего не ел, в голове стоял туман, перед глазами всё плыло.

Инь Цзянь попробовал выпутаться из верёвок и спрятаться, но тут из тьмы кто-то выскочил, схватил его за талию. Стоило Инь Цзяню замешкаться, как на него навалились ещё несколько человек, сдавили и связали руки за спиной. Один держал спереди, другой тянул за ногу, пока он изо всех сил вырывался, выпучив налившиеся кровью глаза. Великому старейшине же это доставило неописуемую радость. С ехидной улыбочкой он схватил Инь Цзяня за талию, будто шаловливую танцовщицу, упиваясь собственной подлостью и властью.

Инь Цзянь был весь покрыт грязью и ранами, жалко дрожал и стучал зубами от страха. Искусанные губы кровоточили. Откуда-то из сумрака до него донёсся хохот, воздух всколыхнулся от чьих-то движений, раздался тихий шёпот и вздохи. Затем с Инь Цзяня наконец-то сняли кляп.

– Пусть бранится.

Из-под сверкающего головного убора в форме лотоса, надетого на Инь Цзяня, градом катился пот. Резкая боль заставила его прийти в себя и с трудом поднять голову. Если бы за решёткой темницы сияло солнце, можно было бы увидеть, как в его волосах сверкает необкновенно красивая пурпурная заколка. Одна жемчужина покачнулась и звонко клацнула о цветок из матового стекла.

Инь Цзянь немного пришёл в себя и осмотрелся. Державшие его охранники переглянулись и дружно поставили его на колени на каменной плите, которыми была вымощена зала. Инь Цзянь начал извиваться, пытаясь освободить от пут запястья, отчего изысканная заколка цвета киновари в его волосах закачалась во все стороны, заставив его в полной мере ощутить собственный позор.

– Убирайтесь! – заорал он стражникам. – Оставьте меня в покое!

Те обхватили его поперёк талии, вытащили верёвки и обмотали вокруг лодыжек, поверх старых красноватых следов.

– Чего застыли? – прикрикнул на них Великий старейшина, окинув взглядом Инь Цзяня. – Бейте.

В воздухе хлестнула тонкая плеть длиною в три чи, раздался глухой звук удара. Инь Цзянь стиснул зубы, чтобы не закричать, пока плеть сбивала складки на его розовом халате.

На его изящной белой лодыжке до сих пор красовался металлический колокольчик, собственноручно повязанный его названым братом, длинные волосы разметались по плечам.

– Вы не посмеете меня убить!

Спина Инь Цзяня уже онемела от боли, а грудь сдавило так, что стало трудно дышать. Уши и щёки потемнели от стыда, которым его наполняли звуки хлыста.

Внезапно всё затихло.

Но Инь Цзянь вовсе не остался один. Его ученик стоял на коленях подле него, дрожа от страха. Тут что-то упало на пол. Инь Цзянь и человек в чёрном одновременно оглянулись на дверь, где стоял растерянный босоногий мальчик, кусающий губы.

Инь Цзянь склонил голову, и его волосы рассыпались иссиня-чёрной волной, будто укутав его мраком, так что мужчина не мог видеть выражения его лица, лишь кровь, по капле сочащуюся вдоль тонких рук, пока у ног Инь Цзяня не образовалась алая лужица. Он плакал.

У него жутко ныли рёбра, желудок как будто прилип к повоночнику, во рту стоял привкус ржавчины, а губы были разбиты плетью.

– Что? Всё ещё упрямишься? – ловкие руки забрались ему под одежду и принялись умело ласкать. Стоило Инь Цзяню чуть разжать плотно стиснутые зубы, как его мучитель схватил его за подбородок и хотел поцеловать, но Инь Цзянь сомкнул губы прежде, чем тот сумел запихнуть ему в рот свой язык.
Ему чуть не вывихнули челюсть.

Инь Цзянь так сильно сжал зубы, не смея вздохнуть, что у него потемнело в глазах, и он упал, ненавидя себя за слабость. Ему было никак не сбежать.

Вокруг разливался запах крови. Великий глава сжал его голову, целуя так глубоко, что у Инь Цзяня едва не кончился воздух. Когда он начал задыхаться и решил, что уже умирает, глава наконец отпустил его, взял за талию и потряс, но не добился от Инь Цзяня никакого отклика.

Раздался звонкий шлепок. Инь Цзянь ничего не соображал, только слышал в голове неясный гул.

– А ты у нас с характером. Неплохая игрушка.

Старые похотливые лицемеры вроде Великого главы все через одного садисты. Такова жизнь.

– Если хочешь ненавидеть, ненавидь своих отца и брата, ненавидь весь свой клан, что встал не на ту сторону. Ты так красив… Разве ты хочешь и дальше сидеть здесь, как глупая скотина?

– Вы ведь и подумать не могли, что собственный ученик продаст вас, а, молодой господин Инь? – съязвил Великий старейшина. Его взгляд упал на коленопреклонённого мальчишку, съёжившегося на полу, как побитая собака. На дворе стояла ранняя зима, и он весь озяб.

Великий глава, тем не менее, вальяжно расселся на кушетке и барабанил пальцами по подлокотнику, криво улыбаясь. Каждый удар эхом отзывался в сердце Инь Цзяня. Он поднялся на ноги и расправил алый подвенечный халат с золотой окантовкой и вышитым на спине оскалившимся драконом, в котором его тонкая фигурка просто потерялась. Державшие Инь Цзяня стражники потупили головы.

– Не хочешь за меня замуж? Боишься, что я совсем одряхлел и не сумею доставить тебе удовольствие? – Великий глава опустил чарку, которую вертел в руке, уверенно подошёл к Инь Цзяню и приподнял его лицо за подбородок.

– Стой!

Как только раздался крик Великого старейшины, через стену, окружавшую залу, перелетел юноша в тёмных одеждах с длинной изумрудной флейтой за поясом. У него были изящные черты, в глазах будто плескались вешние воды, и весь он был нежен, словно тихий мартовский ветерок. Он двигался столь стремительно, что Великий старейшина и глазом моргнуть не успел, как стражники уже валялись на полу, корчась и стеная от боли. Юноша же бережно подхватил Инь Цзяня, заметив, что тот едва держится на ногах.

Двум стражникам, что держали Инь Цзяня за плечи, он выкрутил запястья, затем немедленно освободил Инь Цзяня от пут.

– Отец, боюсь, тебе не следует причинять ему вред, если не хочешь оскорбить ещё больше кланов в Ущелье Сюаньбин.

Черты лица юноши ещё не успели оформиться, сохранив детскую живость и невинность, но густые, сурово сдвинутые брови придавали его облику холодности.

В мгновение ока он утратил всю свою нежность, больно схватив Инь Цзяня за подбородок и заставив смотреть себе в глаза.

– Будет лучше, если ты позволишь мне сперва обучить его, как нужно прислуживать своему господину, а потом я сразу верну его тебе.

Юй Минъе вздёрнул Инь Цзяня за подбородок, целуя так грубо, словно хотел излить в поцелуй свою ярость.

Он был совсем юн, но уже столь жесток. Разорвав поцелуй, Минъе игриво накрутил на палец прядь чужих волос, довольно наблюдая за тем, как бледные щёки Инь Цзяня тронул слабый румянец, а дыхание участилось.

Инь Цзянь же вдруг вытащил из причёски алую шпильку и полоснул его по лицу. На щеке Минъе тут же выступил безобразный кровавый след. Инь Цзянь дерзко вскинул голову, но встретился взглядом с Минъе и невольно отметил, до чего красивые у того глаза, с чуть опущенными длинными ресницами.

Но несмотря на необычайную красоту Минъе, Инь Цзянь ощутил, как по спине пробежал холодок. В этих прекрасных глазах не было ничего кроме ядовитой насмешки.

Минъе окинул его небрежным взглядом и улыбнулся, словно дикий зверь, обнаживший окровавленные клыки. Не дожидаясь ответа отца, он взял Инь Цзяня за руку и притянул к себе, крепко обняв за талию. Его ладонь была широкой и тёплой, и Инь Цзяню показалось, что его собственные пальцы плавятся в ней, как кусок льда.

– У тебя холодные руки, – заметил Минъе, когда он попытался вырваться.

Инь Цзянь поднял на него чёрнющие глаза и посмотрел на Минъе сквозь пелену слёз. Минъе снял с себя плащ и накинул ему на плечи. Плащ был Инь Цзяню великоват, он в нём едва не тонул.

Поняв, что его больше не держат, Инь Цзянь ринулся вперёд, но вдруг очутился в надёжных объятиях. Минъе грубо развернул его к себе и крепко завязал пояс плаща. Инь Цзянь зарылся лицом в меховой воротник, из-за которого выглядывала лишь пара блестящих глаз.

Минъе подхватил его на руки и понёс прочь из темницы, уверенно шагая сквозь снег и ветер.

– Ты что творишь?! Отпусти! – засучил руками и ногами Инь Цзянь, возмущённый его бесстыдством. Когда Минъе крепко прижал его к себе, не позволяя шевельнуться, Инь Цзянь начал кусаться, заставив Минъе беспомощно вздохнуть и молниеносно запечатать его меридианы.

Инь Цзянь сам не заметил, когда из его волос выскользнула заколка, и длинные волосы заструились каскадом с рук Минъе. Он думал, что замёрзнет тут насмерть, а сам покрылся холодным потом. Крупные капли размером с горошину катились по его щекам; у Инь Цзяня в глазах всё помутилось, пока он не перестал различать, что творится вокруг.

Несколько месяцев назад во Дворец Тёмной Ночи пришла весна, и вокруг царило новогоднее настроение. Павильоны и террасы, рынки и улочки украсились фонарями и флагами из красного шёлка, напоминавшего пламя вечерней зари, воздух сотрясал барабанный бой, веселье царило вокруг.

Мимо, звеня украшениями, прошла высокая босоногая женщина в тёмно-лиловом кисейном платье. Тут Инь Цзянь действительно почувствовал чужеземный колорит. Эта женщина отличалась от мягких, нежных обитательниц центральной равнины: её красота походила на палящее солнце и летний зной, что придавало ей величавый вид.

Дело было в том, что в Священном культе положение богини давно уже стало шатким, однако она не могла выйти замуж, поэтому глава Дворца тёмной ночи собирался жениться на ком-то другом.

Дворец Тёмной Ночи находился в таком захолустье, что птиц и зверей тут было больше, чем людей. На обратном пути богиня подняла занавеску и выглянула наружу. Здешнее тёмно-синее небо показалось ей куда красивее серых, туманных небес столицы.

– Смотрите, птицы!

Птицы были и в самом деле прекрасны, своим пёстрым оперением походя на россыпь драгоценных камней. Однако они только и могли, что кружиться в воздухе, ловя ветер яркими крыльями, словно крохотные кораблики, непрестанно парящие в небесной выси.

---

Статья Iconspro

В этом году, благодаря роли Сюэ Яна, что произвела глубокое впечатление на зрителей, Ван Хаосюаню выпало немало возможностей представить себя публике. Вот как он себя оценивает: "Вначале мне не хватало опыта, сейчас тоже... да и особого признания добиться не удалось", и добавляет, что с каждым месяцем в нём остаётся всё меньше ребячества. В 25 лет, он считает, что стал разумнее, потому что перестал быть ребёнком.

01

Встретив того, кто мне нравится, я совсем как Минъе

После выхода "Танца Феникса", в котором Ван Хаосюань играет отрицательного персонажа – тёмного заклинателя Юй Минъе, зрители прозвали его "симпатичным дурачком"*, что совсем не похоже на прошлую роль – знаменитого злодея Сюэ Яна.

*«傻白甜»: дословно 傻 – глупый, 白 – белый в значении чистый, невинный, 甜 – милый, красивый. Так говорят о красивом, но глупом, наивном человеке.

В "Неукротимом" Сюэ Ян, умирая, вцепился взглядом в почерневшую от времени конфету, когда-то подаренную ему Сяо Синчэнем... Трагедия жестокого злодея подошла к финалу, заставив многих зрителей проникнуться сочувствием. Скорее всего, вид Сюэ Яна, что из последних сил хватался за луч света во мраке и отчаянно боролся, не зная, как всё исправить, вызвал сочувствие и даже сподвигнул некоторых правдами и неправдами доказывать, что Сюэ Ян - вовсе не такой плохой, таким образом выражая сопереживание персонажу и восхищение актёром.

Год спустя Ван Хаосюань вновь появился на экране – по-прежнему в роли антагониста в исторической дораме. Когда он появляется в кадре, на мгновение может показаться, что перед тобой промелькнула тень Сюэ Яна, но очень скоро понимаешь, что этот тёмный заклинатель Юй Минъе – и правда "симпатичный дурачок".

Ван Хаосюаню очень нравится роль Юй Минъе – за его многогранную натуру. "Когда Минъе сталкивается с различными людьми и ситуациями, он проявляет совершенно разные эмоции и манеру поведения, к тому же в его характере присутствует и некое чарование. Когда девушка, которая ему нравится, обманула его, он не сердился. А всякий раз, когда встречает своего соперника, Цзюнь Линьюаня, кричит, что хочет с ним сразиться". Ван Хаосюань считает Минъе очень одиноким человеком: "С самого детства никто не праздновал его день рождения, и в день рождения его подарок самому себе – никого не убивать. Он вырос таким одиноким, что совсем немного сладости ему хватает, чтобы насытиться вдоволь".

Чувства, которые испытывал Минъе, когда влюбился в девушку, позволили Ван Хаосюаню найти точку соприкосновения со своим героем. "Когда он встретил того, кто ему понравился, он несколько смущался, но тем не менее доказал свои чувства на деле. Если мне кто-то понравится, я буду таким же". В плане чувств Ван Хаосюань проявляет присущую ему откровенность: "Конечно, я буду смущаться, но всё равно покажу ей, что она мне нравится, пусть знает об этом. Человек, который мне нравится, обязательно должен знать о моих чувствах".


02

На съёмочной площадке мне не всё подвластно


В съёмочной группе Ван Хаосюань – тот, кто прислушивается к остальным. Он говорит, что не собирается непременно придерживаться собственного мнения, но активно учиться новому. Он надеется на советы от режиссёра, учителя по актёрскому мастерству и коллег-актёров, в особенности серьёзно воспринимает мотивацию от партнёров по съёмкам.

"Все мои партнёры разные, имеют разные взгляды, которыми делятся со мной, поэтому я тоже могу измениться. С сильным партнёром я больше стараюсь, со слабым – расслабляюсь. Я хорошо умею приспосабливаться".

Несмотря на то, что у него было не так много ролей, и ни одной из них он по-настоящему не доволен, имеющийся опыт придал ему уверенности в своём актёрском мастерстве и привил чувство ответственности. Он говорит о том, как изменился за последние несколько лет: "Раньше я просто хотел испытать себя в актёрстве, но теперь считаю, что должен хорошо делать своё дело".

Когда человек чувствует ответственность за свою профессиональную деятельность, он непременно сталкивается с определёнными проблемами. Это относится и к Ван Хаосюаню: "Мои проблемы это: боевые искусства, непредвиденные обстоятельства и настроение".

С боевыми сценами он испытывает трудности. "Каждому что-то удаётся хорошо, а что-то – плохо. Я сразу понял, что это – моё слабое место. Но в "Танце Феникса" я заметил некоторый прогресс в базе. В последние два года я работал с одной и той же группой по боевым искусствам, у нас очень хорошие отношения, каждый день с ними я узнаю что-то новое и очень им благодарен. Каждый раз мне хочется выразить им особую благодарность, потому что я действительно многому у них научился".

Другая проблема – непредвиденные обстоятельства. Больше всего он боится срыва съёмок, неожиданные изменения заставляют его переживать. "Я всегда надеюсь, что всё пойдёт по плану, но я не властен над погодой, кроме того существует ещё множество непредвиденных факторов. Я могу смириться с обстоятельствами, но желательно, чтобы этого не случалось".

Ван Хаосюань признаётся, что ещё не совсем приспособился к своей профессии, но быстро привык к необходимости вливаться в новый коллектив и работать в новом месте. "В любой професии встречаешь новых людей, знакомишься, потом прощаешься. Не нужно расстраиваться, это совершенно нормально, кто-то приходит, кто-то уходит". Своим коллегам, которые чувствуют нестабильность из-за того, что приходится постоянно расставаться с партнёрами по съёмкам, Ван Хаосюань советует: "Не расстраивайтесь. Ушёл один человек, придёт ещё лучше".


03

Я храню все свои мысли


Многим людям Ван Хаосюань на первый взгляд кажется весьма застенчивым, однако он объясняет: "Это совсем не так".

Анализируя собственный характер, он говорит: "Я долго разгоняюсь, но потихоньку сближаюсь с человеком и открываюсь ему. Мои друзья знают, что я не только не застенчивый, но иногда довольно болтливый. Когда собираемся вместе, я даже немного озорничаю, шумлю и много шучу".

Во время интервью Ван Хаосюань распространяет свои жизненные принципы: "Чтобы нормально жить, нужно посвящать свободное от работы время своим хобби". Его собственное хобби, конечно же, футбол. Он даже ник в Вейбо выбрал в честь своего хобби.

"В 2006 я посмотрел Чемпионат мира в Германии, и мне особенно понравились английские "две добродетели"*: Фрэнк Лэмпард и Стивен Джеррард, а потом я постепенно начал болеть за клуб и смотреть футбол каждый год. Тогда я стал футбольным болельщиком и остаюсь им по сей день. Что бы ни происходило в моей жизни, я продолжаю горячо любить футбол. Я считаю, мне очень повезло с хобби".

*双德, 双 – пара, 德 – добродетель, милость, счастье. Я не уверена, как точно перевести, но в общем в Китае так называют Лэмпарда и Джеррарда.

Когда он говорит о футболе, проявляется его "болтливость". В другое же время кажется, что он закрытый и не особо хочет выражать свои мысли, что противоречит присущей ему откровенности.

В глазах друзей Ван Хаосюань – человек, который ценит свой внутренний мир. Он хочет сохранить душевный покой и налаженный быт. Он очень чувствительный человек: чувствительный к изменениям во внешнем мире, к чувствам, словам и действиям других людей, но в работе он совсем не проявляет этой чувствительности.

В последние два года он стал более компромиссным что в работе, что в жизни. Он хмурится: "Иногда бывает так, что у вас с человеком глубокая связь. А иногда в процессе спора вы обмениваетесь мнениями. Поэтому я обычно говорю на лёгкие темы, шучу и всё такое, о серьёзных вещах я говорю редко... К тому же, иногда устаю. Конечно, иногда я не знаю, как выразить свои мысли, как рассказать, что у меня на сердце. А иногда бывает и так, что у меня слишком много мыслей, но я не могу рассказать их собеседнику. Есть люди, которые могут понять без слов, но я всё равно не знаю, как сказать, поэтому просто забиваю. И всё копится, копится". Он замолкает, как будто обдумывает свои слова. "В этом наше богатство, не так ли?"

Он хочет вложить свою радость в горячо любимый футбол, а чувства – в роль, которую играет.

---

Интервью ВХС для Iconspro

Q: Назови 3 отличия Минъе от СЯ

A: Минъе умеет играть на флейте, отпускать, и у них разное материальное положение

Q: Пропиарь Минъе одной фразой

Ответил стихами:
为一人春暖花开
wéi yīrén chūn nuǎn huā kāi
Для единственной расцвёл по весне

结果却是个备胎
jiéguǒ quèshì gè bèitāi
Но в итоге остался запасным вариантом

Q: Опиши свой характер в 3-х словах

A: Долго разгоняюсь, непослушный, (озорной), серьёзный

Q: Есть ли какие-то необходимые предметы, которые ты готовишь для просмотра футбольного матча?

A: Список командного состава, чтобы знать больше игроков, воду попить

Q: Назови 5 аниме или фильмов про футбол

A: «Капитан Цубаса» – я его не смотрел, но это легенда
«Детектив Конан»
«Гол» все 3 части

Q: Как показать красоту одним жестом?



A: Закрыть брови. У меня они весьма густые

Q: В какой ситуации ты краснеешь и смущаешься?

A: Когда встречаю незнакомых людей

Q: Какова твоя первая реакция на радужный пердёж от фанатов?

A: А можно ещё немножко?

Q: Как тебе нравится, чтобы тебя называли фанаты?

A: Без разницы, как называют, главное, чтобы им нравилось

Q: Что бы ты сделал, если бы фанаты попросили тебя научить играть а футбол?

A: Назначил бы время, взял мяч. Я могу научить всему, кроме как набивать мяч

Q: Насколько ленивым ты можешь быть?

A: Настолько, что даже поесть лень

Q: Что больше всего в жизни ставит тебя в тупик?

A: Мне в жизни всё понятно, нет никаких тупиков

Q: Какая самая наивная (глупая) вещь, что ты когда-либо делал?

A: В детстве залезал на крышу дома, чтобы поймать интернет


На картинке: "Опять интернет ловишь?"

Q: Что бы ты хотел сделать, если бы стал невидимым на час?

A: Я бы просто лёг на домашнем стадионе Ливерпуля и спал весь час

Q: Если бы ты мог вернуться в прошлое, то в какое время?

A: Наверное, в старшую школу, чтобы посмотреть, как изменится моё будущее, если я выучусь заново


У Iconspro ещё статья есть с более развёрнутыми ответами ВХС, переводить или все уже гуглом справились?

---

Вопросы для ВХС из Байду

Q: Как ты думаешь, что чувствует Минъе по отношению к Мо-цзуню?
Тебе часто приходится летать, что ты чувствуешь в это время?

ВХС: Минъе уважает и слушается Мо-цзуня. Я почтительный сын.
Я уже привык часто летать. Только хочется обратно на землю.

Q: Даже если ты поздно ложишься, у тебя всё равно такие ясные глаза. В чём твой секрет?

ВХС: По ночам я смотрю футбол, футбольное поле зелёное, зелёный цвет защищает глаза, так что... Ерунду болтаю

Q: Когда видишь окно, не возникает ли у тебя желания выпрыгнуть?

ВХС: При виде окна я сначала проверю, на каком этаже оно находится, а там посмотрим

Q: Есть ли у тебя что-то общее с Минъе в реальной жизни? Если бы ты мог изменить Дворец Тёмной Ночи, каким бы ты хотел его видеть?

ВХС: Я тоже весьма упорен в делах, важных для меня. В этом мы с ним похожи. Дворец Тёмной Ночи невозможно изменить

Q: Раз у Минъе такие пленительные глаза, то многие девушки, увидев его глаза, должны влюбиться. Почему он бегаеь только за той, что спасла ему жизнь, и называет феей?

ВХС: Это уже связано с Цзюнь Линьюанем

Q: Минъе полюбил Фэн У не за внешность, а за то, что она спасла ему жизнь... Значит, его возлюбленная должна обладать хорошими душевными качествами, добрым сердцем, но не быть слишком праведной. Когда Минъе пошёл к старику Ба, он не забыл сначала постучать в дверь, а так называемые "пытки" больше напоминают детские забавы. Это так мило

ВХС: Просто старик Ба очень милый

Q: Гэгэ, тебе не кажется, что косички в бороде Мо-цзуня очень милые? Когда ты на него смотришь, не возникает желание дёрнуть за косичку?

ВХС: Я не посмею дёрнуть, не посмею

Q: Как ты обращаешься с девушками, которым нравишься? Их тоже называешь феями?

ВХС: Конечно просто так не называю

Q: Что тебя веселило на съёмках? Нашёл ли ты для себя что-то интересное?

ВХС: Мне нравится взаимодействие между Гао Цзицаем и Го Чэном. Они очень забавные

Q: Если бы ты оказался в теле Минъе, какой была бы твоя первая реакция?

ВХС: О боже, снова летать??

Q: Юй Минъе и Цзюнь Линьюань и друзья, и враги. Как ты думаешь, какие у них отношения?

ВХС: Они как Саске и Наруто

Q: Самое большое разочарование Минъе в том, что он не добился девушки. А ты как думаешь?

ВХС: Я думаю, больше всего жаль, что он не смог изменить Дворец Тёмной Ночи

Q: Тебе смешно, когда вы с Цзюнь Линьюанем снимаете драки?

ВХС: Когда мы снимали сцену, где воровали вазу, я слишком устал, чтобы смеяться

Q: Мне кажется, Минъе нравится не только Фэн У, но и Цзюнь Линьюань, у них лавхейт

ВХС: Минъе нравится Фэн У, которая нравится Цзюнь Линьюаню, и Минъе, который не нравится Цзюнь Линьюаню, который нравится Фэн У

Q: Минъе знает, что не нравится Фэн У, но всё равно продолжает за ней бегать?

ВХС: Минъе за ней не бегает, он её молча защищает (Там было много вопросов про Фэн У и Минъе, но он на все отвечал одинаково, не стала переводить)

Q: Я тут посмотрела неудачные дубли и хочу спросить, кто вернул тебе штаны, которые упали, когда ты слетал с дерева?

ВХС: Каждый день штаны теряю

Q: Чему ты научился у Минъе?

ВХС: Мужеству/силе

Q: Как ты готовился к этой роли? Смеёшься ли ты на съёмках?

ВХС: Меня нелегко рассмешить. Для роли я много занимался боевыми искусствами и полётами на тросах

Q: Кто тебе больше нравится, Бульбазавр или Пикачу?

ВХС: Мне нравится Бульбазавр, Чармандер, Пикачу и та черепаха

Q: Тебе больше нравятся кошки или собаки?

ВХС: 🐶

Q: Минъе такой классный персонаж, он преданный, дерзкий и уверенный в себе отрицательный персонаж, ну почему он не male lead?

ВХС: Минъе – male lead, но он не такой

Q: Какую роль ты бы хотел сыграть в саспенсе?

ВХС: Любую, да хоть трупа

Q: У Минъе есть официальный пейринг?

ВХС: Со старейшиной

Q: Ты такой красивый в дораме, хочу потрогать твоё лицо

ВХС: А не хочешь потрогать бороду Мо-цзуня?

Q: Как ты думаешь, какой Минъе? Глупый красавчик, который только и знает, что следовать приказам и только потом находит себя или он всё понимает, но вынужден подчиняться?

ВХС: Он очень простой/наивный антагонист, думает только о своей миссии

Q: Если бы девушка обманывала тебя так же, как Фэн У – Минъе, ты бы всё равно за ней бегал?

ВХС: Она бы не смогла меня обмануть

Q: Что ты чувствовал, когда старик Ба качал тебя в кресле-качалке?

ВХС: Я хотел, чтобы он прекратил

Q: На постерах у тебя очень красивая улыбка. Обычно ты больше улыбаешься или держишь себя холодно и равнодушно?

ВХС: Улыбаюсь

Q: Что ты чувствовал, когда вы с ЦЛЮ снимали драку на берегу? Радовался, что стоишь на земле?

ВХС: Ничуть, там были одни камни, и я натёр ноги

Q: У тебя есть любимый фильм или книга в жанре саспенс?

ВХС: Книга

Q: В дораме Фэн У однажды спасла Минъе, поэтому он начал за ней бегать и называть феей. Ты бы стал так делать в реальной жизни? Какие девушки тебе нравятся?

ВХС: Для меня это слишком слащаво... А какая девушка мне понравится – зависит от судьбы

Q: Минъе одобряет политику Дворца Тёмной Ночи?

ВХС: Он не особо задумывался над этим, просто выполнял приказы, но встреча с Фэн У его изменила

Q: Чем ты больше всего похож на Минъе?

ВХС: Ну... лицом конечно

Q: Тебе было смешно снимать сцену "Цветы бледнеют рядом с тобой"?

ВХС: Я только что слетел с крыши, какой там смеяться

Q: Ты уже второй раз снимаешься в исторической дораме. Чувствуешь себя опытнее?

ВХС: Да, опытнее. Теперь я знаю, что перед тем, как одеваться, нужно спросить, не придётся ли надевать крепления для тросов?

Q: Чего не хватает Минъе? А чего наоборот достаточно?

ВХС: Не хватает любви, достаточно миссий

Q: Тебе не обидно, что на съёмочной площадке все болтают, едят, а ты в небе летаешь?

ВХС: Я привык

Q: Хаосюань-гэгэ, хочу тебе сказать, что мой др на следующий день после твоего. Тебе будет 25, а мне 12

ВХС: Ты меня уже достала

Q: Блюда, которые готовят для съёмок, съедобные?

ВХС: Да, я однажды ими поужинал

Q: Что ты чувствовал, когда кабедонил фею? Смущался?

ВХС: Нет, это же съёмки

Q: Тебе больше нравится Юаньюэ (оружие Минъе) или Цзянцзай?

ВХС: Цзянцзай. Юаньюэ можно порезаться

Q: У кого больше внутренней драмы, у СЯ или Минъе?

ВХС: У СЯ

Q: Как матч закончился?

ВХС: Не очень

---

Глава 7

Я в этой главе внезапно забыла русский язык, так что получилось очень коряво, извиняйте >_<

Глава 7 "Сомнения"

– Ты же в курсе, что снова наступаешь на те же грабли? – спросил Лю Чан, когда Хаосюань сбросил звонок. – Зачем вы вообще помирились?

Ему повезло пройти кастинг в одну и ту же дораму с Хаосюанем, поэтому теперь они снимались вместе.

В первый день съёмок они гримировались, фотографировались, знакомились с режиссёром и остальным кастом, а часов в одиннадцать вечера Лю Чан случайно услышал, как Хаосюань лебезит в трубку: "Я приеду, как только освобожусь, и приготовлю всё, что захочешь". От потрясения ему даже спать расхотелось, а основа под макияж от его преувеличенно шокированной гримасы поползла трещинками.

В гриме хаосюаневы брови и ресницы казались ещё чернее, а на губах, как всегда, играла слабая улыбка.

– Он сказал, ему правда жаль, что так получилось.

– И ты поверил? Он же просто играет на твоих чувствах! – Лю Чан шлёпнул кулаком по столу. – Почему ты так тупеешь, когда видишь его смазливую мордашку?

– Да я не собирался его прощать, – вздохнул Хаосюань, – но когда увидел, как он...

– Он специально так делал, а ты повёлся! – Лю Чан так разозлился от того, что Хаосюань такой тряпка, что аж вскочил и с грохотом налетел на стул. – Он тебя околдовал что ли, что ты всё принимаешь за чистую монету?

Он не всегда так люто ненавидел Цзияна, но с тех пор, как тот бросил его друга, пути назад не было. Когда они только начали встречаться, Лю Чана удивляло, что такой натуральный натурал, как Хаосюань, влюбился в парня, а потом Цзиян зазнался, перестал вообще с кем-либо считаться, и стал Лю Чану невыносимо противен. Он выглядел утончённым и изнеженным, слабеньким – и нравом должен был обладать ласковым и нежным, а в итоге оказался настоящим подлецом. Только и знал, что командовать, не стеснялся показывать дурной характер и завёл вредные привычки. С сердцем Хаосюаня обращался, как с куском глины, из которого можно было лепить, что вздумается, а потом расколошматить и склеить заново.

Лю Чан в жизни не встречал такого придурка!

Хаосюань ему не ответил и устало опустил веки..

– Что мне делать? – сказал он наконец. – Я и сам не знаю...

С Лю Чана от этих слов мигом сошла вся спесь. Он тяжело вздохнул.

– Если хочешь, чтобы на этот раз у вас всё было хорошо, послушай, что я тебе скажу.

Хаосюань поднял на него глаза.

– Есть у меня хороший пример: моя племяшка. Ей всего четыре, а она уже такая разумная. Знаешь, почему?

Хаосюань кивнул.

– Когда она балуется, моя сестра ей объясняет, что так делать нельзя, что мама растроится. Если она не понимает с первого раза, сестра её как следует отшлёпает. Пусть даже та ревёт, сестра непреклонна. Твоя ошибка в том, что ты его слишком балуешь. А он чувствует, что может идти наперекор твоим принципам, ломает старое, чтобы построить новое, понимаешь?

Хаосюань, честно говоря, даже подумать не мог, что будет так счастлив вновь сойтись с Цзияном. Сначала он любил безумно, а потом как будто очнулся и понял, что в его любви нет никакого смысла. Цзиян его бросил. Пусть даже теперь он вернулся, Хаосюань этого не желал.

Съёмки быстро пролетели, настал Октябрь. К этому времени выпустили шоу про выживание в горах, ожил их с Цзияном пейринг, супертопик подняли с колен.

Хаосюань так и не поехал в Шанхай. Ему как будто тень легла на сердце, и казалось, что счастливое воссоединение с Цзияном ему всего лишь приснилось.

Цзиян изменился. Сначала он терпел и всё прощал, а теперь, как бы Хаосюань себя ни вёл, ему было не угодить. У Хаосюаня была большая роль в дораме, зачастую он так уставал, что забывал отвечать на смски Цзияна, а потом звонил, считая, что лучше уж поздно, чем никогда. Цзиян же то вёл себя тише воды, ниже травы, прилежно снимался, говорил, что скучает, не гулял по ночам, не пил, не пропускал обеды и тепло одевался; то вновь становился неуправляем, постил в Вичат фотки из баров. Хаосюань не сердился только потому, что у него банально не оставалось на это сил. Он с головой уходил в работу, стараясь не думать о Цзияне. Расставаться ему не хотелось, но рассчитывать на мирное сосуществование тоже не приходилось. Хаосюань понимал, что ему следует уделять Цзияну больше внимания, но просто не находил в себе сил.

Однажды Цзиян ни с того ни с сего заявился к нему на съёмки. Хаосюаня в это время куда-то утянул Лю Чан, загадочно сообщив, что хочет ему что-то показать. Оказалось, это слитые в сеть видео с цзияновой дорамы. Среди актёров Хаосюань заметил однофамильца Цзияна, который играл его любовника, а сам Цзиян – слепца. На видео они шли по лесу под аккомпанемент шелестящей на ветру листвы, и миловались, как парочка.

Хаосюань немножко обалдел.

А Лю Чан без ножа резал: – Вот, ещё посмотри.

Там были и другие видео со склейков кадров с Цзияном и тем актёром, и наконец в официальном трейлере под грустную музычку рассказывалось об их глубокой садомазохистской любви.

– Я знаю этого парня, – сказал Лю Чан. – Может, ему правда нравится Цзиян, может, просто хочет додать фансервиса. Но Цзиян же…

Он опешил, заметив выражение глаз Хаосюаня, и быстро добавил: – Я просто хочу, чтобы ты понял, с чем имеешь дело, пока не поздно!

– Хаосюань! – раздался вдруг знакомый голос.

Перед глазами у изумлённых Лю Чана с Хаосюанем нарисовался Цзиян: легко одетый, в панамке, ненакрашенный, с чёрными кругами под глазами и сияющей улыбкой.

Хаосюань выронил палочки для еды и подвинулся, освободив ему место рядом с собой. Снующие вокруг стафф и массовка кидали на них косые взгляды. Они сидели так близко, что у Хаосюаня невольно забилось быстрее сердце: – Ты здесь откуда?

Отчего-то он произнёс это таким холодным тоном, что сам удивился и быстро добавил: – Я занят.

Теперь это провучало так, будто Цзиян ему мешает.

На лице Цзияна мелькнуло недовольство, но он старался не показывать своих истинных чувств, поэтому ответил с улыбкой: – Наши съёмки перенесли в другое место, так что я решил повидать тебя, пока есть время.

– Ты что, не рад? – съязвил Лю Чан, расположившийся в сторонке с контейнером для еды в руках. – Вы же так редко видитесь! Ну ты даёшь, Хаосюань!

Цзиян сразу всё понял, но не обиделся, только с улыбкой потупил голову.

Хаосюань тут же смягчился и шикнул на Лю Чана: – Заткнись!

– Я дам тебе карту от моего номера, подождёшь в отеле?

Он позвал ассистентку, взял у неё карту и вручил Цзияну.

В синем халате с зелёной каёмкой Хаосюань имел благородный, суровый вид и напоминал небожителя или холодного, расчётливого юного монарха, который с детства терпел лишения и с трудом отвоевал законный престол.

– Что такое? – спросил он, заметив взгляд Цзияна.

Изначально Цзиян спешил к нему без отдыха, сам не зная, чего ожидать, и когда его никто не встретил, жутко обиделся, но сейчас, смотря на Хаосюаня, не мог унять трепещущее сердце и забыл, что вообще на него обижался.

– Я немножко посмотрю, как ты снимаешься, и пойду.

Хаосюань посмотрел на серьёзно, без улыбки, и холодно спросил: – Ты не выспался? Выглядишь неважно. Лучше иди отдохни.

Хаосюанева ассистентка отвела Цзияна в номер, где он припал к подоконнику и долго разглядывал съёмочную площадку: Хаосюань стоял на высоте больше двадцати этажей, толпа внизу бурдила, как кучка муравьёв, а сам Хаосюань отсюда казался маленьким синим пятнышком.

"Ты непостоянный", вспомнилось вдруг Цзияну. Он покачал головой и почему-то расстроился. Вначале несмотря на то, что он доставал Хаосюаня, написывал каждый день, тот с ним был по-прежнему ласковый, обходительный – как Цзиян и мечтал, даже в его наглую ложь верил, в общем, всё было просто замечательно. А потом Хаосюаню всё больше и больше становилось на него плевать, Цзиян чувствовал себя ненужным.

Он прождал с обеда до глубокой ночи, забывшись беспокойным сном, потом свернулся на диване, накрывшись хаосюаневым пальто, и немного утешился, дыша его запахом. Когда ему с трудом удалось вновь заснуть, зажглись лампы, Цзиян взвыл и зажал рукой глаза.

Лампы тут же погасли, вместо этого загорелся ночник у кровати, рядом сел Хаосюань. Цзиян прищурился: тот был весь в чёрном, на голове – шапка, глаза – красные, с полопавшимися сосудами.

Хаосюань потрепал его по макушке: – Прости, я только что освободился.

Цзиян протянул руки, закапризничал: – Обними меня, дорогой.

Хаосюань почувствовал, как дрогнуло сердце, заколебался, но потом стиснул Цзияна в объятиях, погладил по спине и нежно сказал: – Прости, что заставил ждать.

Раньше, когда они ссорились, Цзиян доставал его своим "дорогой", прежде чем они мирились. Сейчас же сработало мгновенно: Хаосюань стал такой ласковый и нежный, что Цзиян заподозрил подвох.

– Я устать успел, пока тебя ждал, – вздохнул он. – Только зря день прошёл.

Хаосюань ему не верил, не думал, что Цзиян действительно будет ждать его весь день, поэтому был приятно удивлён.

– Пойдём спать, – сказал, подхватив его на руки.

Цзиян замер в его объятиях, только фыркнув в ответ.

Хаосюань раздел его, натянул свою полосатую пижаму и ушёл в ванную. Когда он почти закончил принимать душ, к нему вдруг прижалось обнажённое тело и раздался усталый голос: – Меня тоже помой.

Цзиян стоял перед ним с намокшими волосами, белокожий и невинный.

– Я ещё не ходил в душ.

Хаосюань слегка уменьшил напор и направил на него лейку. В ванной стало так жарко, от воды поднимался пар. Хаосюань сначала не думал ни о чём таком, но когда перед ним стоял голый Цзиян, у него стояло тоже. Он вернул лейку в фиксатор и поцеловал Цзияна, потом спустился ниже, совсем не ласково кусая и посасывая шею, отчего на нежной коже расцветали алые метки. Цзиян так его достал, что Хаосюаню было всё равно.

Цзиян не выдержал, задрал голову. Хаосюань тут же воспользовался его этим и взял в рот крохотный, точащий сосок, обвёл языком. Цзиян упёрся спиной в стеклянную створку душа, его грудь часто вздымалась, будто прося пощады.

– Не кусай...

Пар валил такой густой, что можно было задохнуться.

Они выбрались из ванной и свалились на кровать мокрым клубком переплетённых конечностей. Хаосюань развёл Цзияну ноги (тот лежал под ним такой открытый, беззащитный), небрежно растянул, дрожа от нетерпения, и грубо толкнулся в него.

Цзиян чуть не заплакал от боли, недовольно ударил его в плечо: – Нежнее!

Хаосюань вышел, еле сдерживаясь, перерыл всю тумбочку в поисках смазки, после чего тщательно подготовил Цзияна и начал медленно двигаться, стараясь не причинять боль.

Он пожирал Цзияна взглядом, как одержимый, целовал глубоко и нежно, бережно трахал. Хотелось спросить его, но Хаосюань не находил в себе смелости. Было страшно снова поддаться на его чары. То, чем они сейчас занимались, даже не пахло взаимностью и больше походило на цзиянову хитрость, чтобы вновь его обольстить.

Он начал трахать так грубо, что Цзиян тяжело задышал и отпихнул его.

– Ну всё.

Потом прильнул к нему и сладко, беспечно заснул.

Хаосюань выпутался из его объятий, встал с кровати, сам не понимая, отчего так тяжело на душе. Было же тихо, спокойно, ничто не могло его потревожить, но Цзиян опять всё запутал.

---

Глава 6

Глава 6 "Равнодушие"

Скрившись от боли, Цзиян пялился в телефон, пока суровая гримёрша безжалостно драла его за волосы.

Блять! Он, значит, всю ночь этого мудака ублажал, а тот взял и втихаря свалил! Ни звонка, ни смски… У Цзияна там до сих пор всё так болело, что он еле ходил. А Хаосюань за весь день даже не поинтересовался, как он! Раньше утром, днём и вечером написывал, а сейчас вот как, значит!

Цзиян спрятал нахлынувшую злость в потёмках своей души, натянул застенчивую улыбочку и пошёл здороваться со съёмочной группой, мечтая про себя о том, как здорово было бы сдирать с Хаосюаня кожу по лоскуточкам, пока тот не бухнется перед ним на колени и не начнёт молить о прощении.

Ради того, чтобы менеджер разрешила ему участвовать в одном шоу с Хаосюанем, Цзиян пообещал сняться в выбранном ею фильме. Фильм назывался "Слепой детектив", и играть Цзиян должен был, по иронии судьбы, слепца. Ну ладно, слепой так слепой. Ещё там был внушительный детктив, который устроил его на работу. Детектива играл другой актёр. Герой Цзияна был гол как сокол и зарабатывал на жизнь криминалом, каждый раз перед этим вставлял глаза, а детектив потом пользовался плодами его трудов. В конце концов он еле спасся, да ещё и спутался с каким-то мужиком, превратившимся в монстра. В итоге детектив прославился, а он остался ни с чем.

Что за хрень?! Дело даже не в том, что в сюжете были дыры, это к одной большой дыре зачем-то прилепили сюжет! Если бы не Хаосюань, он точно не стал бы на этот бред время тратить.

От гнева у него пропал аппетит, и Цзиян ничего не ел до самого вечера, пока не закончились съёмки.

Его коллега, играющий того самого монстра, уже давно ступил на актёрское поприще, имел неплохие внешние данные, но ему до сих пор не повезло прославиться, так что эта дорама оказалась для него шансом выбиться в люди, потому он очень нервничал. Видя, какой Цзиян милый и общительный, он завёл с ним неловкую беседу и теперь нудел под боком. Они обменялись контактами, и пока Цзиян с притворной улыбкой слушал его пустую болтовню, вдруг позвонил Хаосюань.

Цзиян выругался и вскочил на ноги. Коллега решил, что у него что-что важное, поэтому понятливо махнул рукой, мол, иди.

Цзиян вышел на террасу, убедился, что никого нет рядом, выждал несколько секунд и наконец ответил на звонок.

– Ты уже ел? – как ни в чём не бывало спросил Хаосюань, будто совсем не чувствовал вины.

– Нет, – наигранно ответил разозлённый Цзиян.

– Почему?

– Нет аппетита.

– Поешь хоть чуть-чуть.

– Не хочу! – Цзиян собирался закатить истерику, но за день подостыл и только и мог, что обижаться. Хаосюань весь день его игнорил, а они ведь только начали опять встречаться! Разве он не должен был по струнке ходить и души в Цзияне не чаять? Глаза вдруг защипало от слёз, и отчаянно захотелось разрыдаться.

– Хочу, чтобы ты мне что-нибудь приготовил, – всхлипнул Цзиян.

– Как я тебе сейчас приготовлю? – мягко усмехнулся Хаосюань.

Цзияну от этой насмешки стало ещё обиднее, – А я хочу! Не буду есть ничего, кроме твоей готовки!

Когда они расстались, ему было всё равно, чем питаться – всё казалось безвкусным. А теперь даже яблоки, почищенные Хаосюанем, становились слаще, и ничего другого ему уже не хотелось. Не то чтобы он прям не мог есть, просто ему нравилось, когда Хаосюань с ног сбивался, пытаясь ему угодить.

– Детка, не глупи, – сказал Хаосюань, немного поколебавшись. – Я приеду, как только освобожусь, и приготовлю всё, что захочешь.

Цзиян возликовал про себя, а вслух неохотно ответил: – Ладно.

Хаосюань вздохнул с облегчением.

– Сейчас холодно, одевайся теплее.

– Хорошо.

– И пей поменьше…

– Хорошо-хорошо.

Тут его позвали обратно. Цзиян довольно вздохнул, решив, что добился цели, и попрощался с Хаосюанем.

– Цзиян, – радушно сказал актёр, с которым он болтал до этого, – мы собираемся пойти поесть, ты с нами?

– Конечно, – с готовностью улыбнулся Цзиян.

В баре тот чуток надрался, покраснел, провожая взглядом коллег, выходящих на перекур, и вдруг уставился на Цзияна: – С кем ты тогда говорил? С парнем своим?

Цзиян остолбенел, но быстро пришёл в себя и с деланой улыбкой ткнул в него телефоном: – Издеваешься?

– Да шучу я, – улыбнулся коллега, допил остатки алкоголя и откинулся на спинку кресла, широко разведя руки. – Не думаю, что у тебя кто-то есть.

– Почему? – Цзиян чуть отодвинулся, чтобы не касаться его.

– Мне кажется, ты непостоянный, – самоуверенно заявил коллега. – Тебе нужен кто-то вроде тебя, чтобы уравновешивать друг друга, иначе ты свою половинку до ручки доведёшь.

Цзияну очень хотелось его послать, но им ещё предстояло вместе сниматься, поэтому он натянул улыбку и уткнулся в свой стакан, не обращая на него внимания.

– Тебе же нравятся мужчины. Не хочешь со мной встречаться? Мы с тобой идеально друг другу подходим, – продолжал коллега. Видимо, реально напился, раз нёс такую чушь. – Ты не зависишь от меня, я – от тебя, у нас получатся прекрасные свободные отношения.

Раньше Цзиян думал об этом, но сейчас у него был Хаосюань, и перспектива с кем-то встречаться больше не прельщала. Слова коллеги показались ему какой-то насмешкой.

Он вернулся домой глубоко за полночь, повалился на кровать и тут же отрубился. На экране смартфона высветилось сообщение от Хаосюаня, который спрашивал, не ходил ли он опять выпить и с кем. Цзиян от страха наплёл ему что-то, хотел быстренько пожелать спокойной ночи и отключиться, как вдруг его разбудило сообщение от сяо Ло.

До него дошло, что это был сон, и он облегчённо выдохнул: так Хаосюань на него не злился! Он ответил сяо Ло и открыл чат с Хаосюанем, что кончался его собственным сообщением: "Ушёл и не попрощался?"

Цзиян мгновенно помрачнел. От злости сон как рукой сняло. Он снова взял в руки телефон и начал листать новости с собой.

"Зов Тайшань":
#9.3Обратный отсчёт до начала показа# В тихом уголке на востоке Китая, среди диких красот, юноши и девушки исследуют скалистый остров и делятся своими впечатлениями, вместе с вами постигая зов первобытной природы.

"Мы своими усилиями достигнем морских глубин и взберёмся на горные вершины!"

#"Зов Тайшань" трейлер# @ВанХаосюань @СунЦзиян @ЛюКэ ...

[Смотреть видео]

Репост[9878] Коммент[12643] Лайк[76666]

Это любовь

Сюаньян изриал!!!!!!!!

О всемогущий Ван Хаосюань! Я трепещу и падаю ниц...

Сяо Сун такой милый!!! Ему плохо, но он заботится о девушке! Умираю от любви ТТ Мой баобэй такой хороший!

Тот, кто это монтировал – дьявол! Тут есть сцены с Цзияном и Хаосюанем, с Цзияном и Лю-цзэ, а ещё любовный треугольник с Хаосюанем, его напарницей и Лю-цзэ!

Пролистав все комменты, Цзиян не сдержал восхищённого вздоха. Потом открыл Лофтер. С Лофтером его кто-то познакомил ещё во времена съёмок Неукротимого, и с тех пор он офигевал каждый раз, как туда заходил

#Сюаньян

54240000 просмотров 12323 подписчика

Свежее Популярное

【Сюаньян】"X-change сюаньян" часть 3【Сюаньян】"Юноши из захолустья" R омегаверс ER

У Цзияна пересохло во рту. Он взял с прикроватной тумбочки бутылку минералки и открыл пост про юношей из захолустья – ему понравилось название. Пробежав глазами несколько строчек, он чуть не брызнул изо рта водой.

---

Страдая, я развлекаюсь. Это мой давний обычай (с)

Шестая глава самого лучшего фика сюаньян edition начинается с того, что ВХС, внезапно, разъебал СЦЯ жопу так, что тот аж ходить не может, а после ночи любви свалил в закат, то есть в Пекин. И даже не написал! И даже не позвонил!

*второй час тупо пялится в экран ноута, потому что при попытках это перевести меня накрывает дикий ржач и фейспалм*

Феерический пиздец, аноны. Глава будет завтра, пожелайте крепости духа, что ли... И нет, я не ною, вы не подумайте, я прост

П.С. А ещё я присматриваюсь к, кхм, фику по минъе/дя, с изнасявками до гроба на 50к иероглифов. Там и метафоры, и описания, и всё такое вкусненькое, ух, истекаю слюнками... Кто-нибудь соблазнился?

Кортинко как бы отражает всю мою боль:

---

Вот тут какая-то добрая душа запилила все сообщения ВХС из чата с сабами, ура. За переводческие ремарки извиняюсь, не могла сдержаться хехе

ВХС приветствует сюаньми: "Вы сегодня такие очаровательные, что по сравнению с вами цветы бледнеют".
Тут моя внутренняя свекровь взревновала, успокаиваю её тем, что это всё фансервис, а сцяшеньке он и не такие дифирамбы поёт лол

Потом его, видимо, спросили, мол, он только что проснулся?
"Естественно я не только что проснулся. Заявляться сюда, только что проснувшись, было бы слишком безответственно".

"Сейчас увидел вопрос: потрогать волосы героини я сам придумал, или так было задумано? Дело было так: изначально в сценарии было написано понюхать волосы феечки. Потом всем на площадке показалось, что нюхать – это слишком... и изменили на потрогать".

"Минъе в самом деле постоянно лезет через окно и не может нормально зайти/выйти, на съёмках все над этим смеялись. На самом деле, приходилось частично использовать дублёра, некоторые окна маленькие и высокие, в них трудно пролезать".
Как же я орала с этих его выпрыгиваний в окно буравчиком Нагло пизжу чужую шутку: Я представила Минье с синдромом окна. Он и дома в дворце через окно все делает. Входит, выходит, все привыкли😁 Кто опять разбил окно в туалете?! А, это принц ночью до ветру ходил...

"В дораме гэгэ худой, специально худел для съёмок? Я не худел, наоборот к концу съёмок быстро потолстел. Последней снимали сцену с экзаменом, вы увидите, что я действительно очень растолстел под конец".

"Как бы ты сам бегал за девушкой? Это зависит от того, какая девушка, что она любит. К каждому – свой подход".
Да не бегал он ни за кем, наивные сёстры, забудьте уже про свои фантазьки! Бегали за ним, причём очень настойчиво, писали в комменты "520" и называли "оппой". А этот дурачком прикидывался.

"Мой любимый наряд – в образе слуги. У Минъе довольно неудобная одежда, особенно в бою. Ещё и волосы развеваются беспорядочно. Но в той сцене (где он слуга) было легко и приятно".
Это он про шапочку говорит, я так понимаю, такие обычно слуги носят.

"Сложнее всего было снимать сцену, где я на дереве. Ветка была тонкая, на ней трудно стоять, к тому же довольно высоко. Я не боюсь высоты, но не мог забыть о том, что это опасно, поэтому пришлось сделать очень много дублей. А потом ещё с дерева слетать".

"Конечно, я сам вращал сяо. На съёмочной площадке у меня постоянно был в руках сценарий, и я привык его вертеть, испортил несколько штук".

"Только что спросили, в какой дораме я хотел бы сняться. Я сам люблю жанр саспенс, поэтому такой умный. Хотел бы там сняться".
Сам себя не похвалишь, никто не похвалит...

"С полётами на тросах не было никаких травм. Хотя мне иногда казалось, что это опасно, мы не в первый раз вместе работаем, я им доверяю. Они очень крутые. В первую очередь думают о нашей безопасности".

"Насчёт работы в дальнейшем – я сейчас нахожусь в особой ситуации и боюсь что-то отвечать на подобные вопросы".

"Как зовут твоего подчинённого? Мой подчинённый – это великий старейшина, он просто формально подчинённый, когда я с кем-то сражаюсь, его нет".
Кхе-кхе Сун Цзян кхе-кхе

"У нас с Минъе общие черты – упорство и целеустремлённость".

"Когда приходилось висеть вверх ногами, меня снимали сразу же, как только заканчивалась сцена. А когда я висел [в Неукротимом], всем было на меня плевать, как будто мне и так удобно".

"Кого бы ты взял с собой на необитаемый остров? Зависит от того, жить с ним или спасать с острова. Если жить, то СЯ, он привык жить один, у него есть навыки выживания в одиночку. Если спасать, то Минъе, у него таких навыков нет. Хотя он вырос в не самых лучших условиях, как молодой господин он ни в чём не нуждался и не очень самостоятельный".

"Кто круче сражается, СЯ или сяо Е? Я думаю, сяо Е".
Давайте просто поумиляемся тому, что ВХС назвал Минъе "сяо Е"

"СЯ умный, он пользуется всякими хитростями, чтобы победить".

"В прошлый раз я еле-еле с чужой помощью сделал пару селфи, я очень старался".
Ну тут без комментариев

"Ну всё, мне пора. Большое спасибо за вашу поддержку. Мои успехи в последнее время – это благодаря вам, не скромничайте, это всё благодаря вам".

---

Глава 5

Спасибо всем, кто читает и комментирует

Глава 5 "Ссора"

Покорить Хаосюаня оказалось не так уж и трудно. Каждый вечер, с наступлением темноты, Цзиян забирался в его палатку и ластился, капризно дуя губы, пока тот сам не прижимал его к груди, чтобы потом долго не выпускать из объятий. Всего за несколько дней Цзиян оправился от нанесённого самолюбию урона, вернув былую самоуверенность, и от всех болячек разом. Вёл себя со всеми ласково и приветливо, вот только работать не хотел и все заботы скидывал на Хаосюаня, чтобы самому вволю побездельничать.

В первый день они взбирались на гору, во второй выполняли задание, в третий день встали в четыре утра, чтобы полюбоваться рассветом с палубы катера. Говорили, что там, где море сливалось с небом, рождался первый луч зари. Потом лазурная водная гладь почернела, и солнце начало слепить глаза. Цзиян стоял против ветра и любовался улыбкой Хаосюаня, насквозь мокрый от солёных брызг, которыми кидались буйные волны, лизавшие борта их судёнышка. Вечером гуляли у подножия горы, едва разбирая дорогу в потёмках. В бескрайнем небе над горной долиной сияющей рекой разливался Млечный Путь. Цивилизация до островка ещё не добралась, поэтому жили тут только местные, промышлявшие дарами моря.

Цзияну казалось, будто он вернулся в прежние времена, когда они с Хаосюанем только начали встречаться, и тот ему ещё не надоел. Будто он вновь обрёл то, что когда-то потерял, хотя сам не мог понять, как. Хаосюань к нему хорошо относился, и Цзияна это заставляло нервничать, даже пугало.

И всё-таки, ему всё чаще думалось, что с Хаосюанем не так уж и плохо.

В последний день они неторопливо, рука об руку спускались по серпантину, а вокруг буйно цвели белые маргаритки. Дышалось легко и привольно, в голове – блаженная пустота. О будущем думать не хотелось. В этом райском уголке не нужно было притворяться, скрывать свои чувства, а в поцелуях Хаосюаня было столько нежности, что Цзиян позволил себе помечтать, что они будут любить друг друга до тех пор, пока небо не опустеет и не состарится земля.

Как приятно было вновь влюбиться, спрятаться от всего мира и ни о чём не думать, только порхать себе на крыльях любви.

Вообще, он к Хаосюаню вернулся главным образом потому, что не нашёл никого получше, но потом понял, что они и правда подходят друг другу, и быть с Хаосюанем очень даже приятно. Все эти дни счастливая улыбка не сползала с его лица, и всё вокруг виделось в радужных лучах.

После окончания съёмок, что заняли три недели, они собирались ещё неделю провести вместе, а после каждого ждала работа. Хаосюань ничего не говорил, но Цзиян и так видел, как ему не хотелось расставаться, поэтому предложил остановиться на ночь в Шанхае, а уж потом разойтись по своим делам.

Как они ни старались скрываться, в аэропорту их, каждого по отдельности, конечно, облепили фанаты. Цзиян чуть не задохнулся в толкучке. Пришлось долго ждать Хаосюаня в машине – тот явился с виноватым видом и начал оправдываться: – Прости, там столько людей было.

И давно он стал таким популярным? Цзиян ничего не сказал, подавив в себе злость, и опустил голову ему на плечо.

– Ладно, поехали, отдохнём в отеле.

Но как только они добрались до отеля и сплелись в объятиях, хаосюанев телефон начал раскалываться от беспрестанных звонков. Тот в конце концов устал сбрасывать и с беспомощным взглядом в сторону Цзияна сполз с кровати.

Ответив на звонок, он тут же посерьёзнел и тихо ответил в трубку: – Да, хорошо, я не занят.

Потом виновато повернулся к Цзияну: – Прости, тут режиссёр из моей прошлой дорамы, оказывается, сейчас поблизости, сказал, у него ко мне срочное дело. Подождёшь немного?

Цзиян медленно сел в кровати. Улыбка сползла с его лица.

– Иди.

– Я скоро вернусь, – пообещал Хаосюань, нацепил кеды и, даже не взглянув на Цзияна, выскочил из номера.

Тот на несколько мгновений оцепенел, а потом схватил первый попавшийся под руку стакан и швырнул его в сторону двери.

Привёл его сюда, значит, а сам сбежал! Совсем оборзел! Раньше пусть хоть десять режиссёров звонят, ты бы даже трубку не взял!

Да уж, до чего меняются люди...

Попыхтев от злости, Цзиян взял мобильник и принялся листать ленту Вичата. О, Бовэнь тоже был в Шанхае! Цзиян написал ему со скуки, спросил, чем занят.

Мгновение спустя раздался входящий вызов: – Йо! – говорил Бовэнь. – Ты уже закончил съёмки в X-Change?

– Мне скучно, – заныл Цзиян. – Хаосюань ушёл гулять, а меня бросил.

– Блять! – аж подскочил с места Бовэнь. – Ну ты ваще, опять что ли над Хаосюанем издеваешься?!

При звуке ненавистного имени в душе Цзияна расцвёл цветок отвращения.

– Ты сейчас где? Я к тебе приеду.

Оказалось, что Бовэнь приехал пропиарить новый бар своего друга и пригласил Цзияна присоединиться. Тому всё равно делать нечего было. И вообще он что-то в последнее время захирел. За те два года, что они с Хаосюанем встречались, он успел заскучать, поэтому после расставания дал себе волю, каждый день тусил до глубокой ночи. В горах развлечений не было, и теперь ему страсть как хотелось отрываться. В общем, Цзиян схватил маску и сбежал из номера.

Опрокинув в себя пару бокалов джин-тоника в баре, он малость успокоился и в мельчайших подробностях рассказал Бовэню, как дело было. Брови Бовэня поползли вверх.

– Он же совсем не изменился. Хочешь, чтобы он ради тебя выкинул на помойку своё будущее?

Не совсем. Цзиян смущённо закусил губу.

– Мне правда плохо.

Стоило им вернуться из своего маленького рая в реальность, как наружу вылезла неприятная правда. Цзияну это было не по душе.

– Он тебе не нужен, – махнул рукой Бовэнь. Не верил, что они помирились надолго. При одном взгляде на Цзияна становилось ясно, что он сам не знает, чего хочет. Бовэнь поднял свой бокал: – Пей! Хватит думать о ерунде.

Чем раньше они разойдутся, тем лучше.

Вот так Цзиян всю ночь топил горе в вине, а под утро вернулся в отель и в темноте прокрался к кровати. Когда он улёгся, в номере со щелчком зажглась лампа, осветив сидящего на диване у окна Хаосюаня, который сверлил Цзияна холодным взглядом.

– Где ты был?

Цзиян повернул к нему залившееся жарким, пьяным румянцем лицо, смахнул со лба лохматую чёлку, подумал и закрыл глаза.

– Выпил немножко в баре у друга Бовэня.

– На голодный желудок?

– Точно, я ж забыл поужинать, – хлопнул себя по животу Цзиян. Посмотрел на Хаосюаня хмельными глазами, не заметив, как тот помрачнел. – Есть хочется, принеси мне чего-нибудь.

Тут он разглядел на тумбочке упаковку лапши.

– Не хочу это есть… – пробормотал он себе под нос. – Что делать?

Хаосюань долго молчал, не обращая внимания на раскрытые руки жаждущего объятий Цзияна. В конце концов он встал, схватил несчастную лапшу и выкинул в мусорку.

– Ну и не ешь.

Цзиян моментально протрезвел и вскочил с кровати.

– Прости меня!

Надо же, Хаосюань рассердился. Такое нечасто увидишь! Раньше он тоже иногда по-настоящему сердился, когда Цзиян поздно приходил домой.

Сейчас он даже не дал Цзияну объясниться, не спросил "за что простить?", а просто обошёл Цзияна, поднял свой чемодан и собрался уйти. Цзиян кинулся следом, вцепился в него намертво: – Мне правда жаль! Я больше так не буду!

Хаосюань глубоко вздохнул, не глядя на него.

– Забудь.

– Что?

– Забудь, что мы вообще мирились.

Как он мог забыть? Цзиян лишь крепче прижался к Хаосюаню, чувствуя невероятную обиду: – Не хочу.

– Хватит притворяться.

– Я не притворяюсь! Мне так жаль! Дорогой, мне правда так жаль… – отчаянно смаргивая слёзы, Цзиян потянулся за поцелуем, чтобы Хаосюань почувствовал, что он плачет – нежно, как по инструкции.

Хаосюань долго не отвечал, но всё-таки смягчился, обнял его, брезгливо отворачиваясь: – Не лезь, от тебя перегаром несёт.

Не размыкая объятий, как будто прилипнув друг к другу, они добрались до раковины, где Цзиян тщательно почистил зубы, чтобы избавиться от винных паров, прополоскал рот и вновь полез целоваться.

– Больше не пахнет?

Видимо, и впрямь не пахло, потому что Хаосюань теперь не отворачивался, подхватил его на руки и отнёс на кровать. Вот только целовал он его безрадостно и всё хмурился.

Когда Цзиян лежал перед ним почти голый, он вдруг спросил: – Ты ещё голодный?

– Потерплю, – улыбнулся Цзиян. – Сейчас я хочу съесть кое-что другое, дорогой.

– Поганец, – отругал его Хаосюань, заливаясь краской. А потом начал опускаться поцелуями всё ниже...

Давно у них этого не было: в горах приходилось осторожничать, чтобы не спалиться. Теперь же можно было дать себе волю. Всю ночь они предавались страсти, пока в конце концов не рухнули без сил и не уснули в объятиях друг друга – как и в сотни ночей до этого, думая, что ничто не нарушит их общую идиллию.
Хаосюань проснулся на рассвете, посмотрел на мирно спящего рядом Цзияна, осторожно слез с кровати, чтобы его не потревожить, умылся, схватил чемодан и поспешил на свой рейс.

Вечером от Цзияна пришла недовольная голосовуха: – Ушёл и не попрощался?

Как будто просил его остаться, вспомнив, как сам когда-то поступил так же.

---

Глава 4

Рейтинг поднимается до поцелуев, ух, держитесь

Глава 4 "Примирение"

Хаосюань по доброте душевной отнёс спящего Цзияна в лагерь. Безмерно благодарная сяо Ло помогла сгрузить того с хаосюаневой спины и собиралась затащить его в палатку, как вдруг Хаосюань заявил:

– Раз он плохо себя чувствует, я поменяюсь с ним местами.

Сяо Ло обернулась и удивлённо взглянула на него. Было в облике Хаосюаня что-то демоническое, непокорное. Болтать он не любил и с людьми сходился нелегко, однако человеком был прекрасным. Цзиян же был его абсолютной противоположностью: он мог очаровывать любого одной своей улыбкой. Сяо Ло до сих пор не могла понять, как так получилось, что они начали встречаться.

Она вздохнула и помахала рукой: – Не нужно, Ван-гэ. Как потом это в шоу показывать?

– А что в этом такого? Он же болеет.

Хаосюань вновь подхватил Цзияна на руки и упрямо понёс его к своему домику.

Когда первые две группы добрались до места назначения, было пять вечера. Прошло несколько часов – а третья группа всё ещё не объявилась, поэтому организаторы шоу отправили людей на поиски. Хаосюань ждал, ждал и наконец не вытерпел. Только он собрался отправиться следом, как появился стафф из третьей группы. Оказалось, что они в темноте не могли разобрать дорожные указатели и долго плутали по горным тропам, пока Цзиян не упал в обморок. Режиссёр уговаривал Хаосюаня не волноваться, но тот не слушал. Он позвал с собой парочку людей и отправился за Цзияном.

Стиснув зубы, сяо Ло поспешила следом: – Ван-гэ, не хочу лезть не в своё дело, но если сегодня позволишь ему спать у себя, он же решит, что ты его простил, и не отцепится.

– Я его знаю, – не оборачиваясь, бросил ей Хаосюань. – Через пару дней ему уже наскучит. Нужно просто потерпеть.

– Теперь всё по-другому! Знаешь, что он вчера натворил? Чуть не отравился лекарством! До сих пор мурашки по коже, как вспомню.

Хаосюань остановился как вкопанный и недоверчиво переспросил: – Каким лекарством?

– Которое ты купил!

– Ты уверена, что это было оно? – ещё больше растерялся Хаосюань.

– Он сам в этих делах не разбирается. А кроме тебя лекарство купить было некому.

Хаосюань помолчал, а потом отнёс Цзияна в свою комнату, уложил на постель, убедился, что тот крепко спит, и вышел вместе с сяо Ло.

– Почему он принимал лекарство на пустой желудок? – строго спросил он у девушки. – Стой… Так ему вчера правда было плохо?

– Ты же знаешь, какой он придирчивый в еде, – скривила губы сяо Ло. – Даже палочки не раскрыл, сразу набросился на выпивку. Ещё бы ему не стало плохо.

Сяо Ло давно копила в душе недовольство на Цзияна, но пожаловаться было некому, а тут так удачно подвернулся Хаосюань.

– В общем, он отравился, но, к счастью, выблевал всё, а потом позвал меня, чтобы я ему лапшу сварила. Я её сварила в чистой воде, промыла, добавила мелко нарезанный лук, кунжутное масло и соевый соус...

Хаосюань молчал, то и дело бросая взгляды в сторону домика.

– Характер у Цзияна, конечно, не сахар, – смущённо добавила сяо Ло после долгой тирады, – но в душе он хороший… После того, как вы расстались, он ни с кем не встречался...

– Я его не ненавижу, – перебил Хаосюань. Его тихий голос прозвучал мягко и даже немного беспомощно: – Просто даже если ему плохо, я не могу вот так взять и вернуться. Разве это нормальные отношения?

– Прости, Ван-гэ, – неловко взъерошила себе причёску сяо Ло. – Тебе, наверное, неудобно об этом говорить.

– Ничего, – Хаосюань с улыбкой потрепал её по плечу и юркнул в свою палатку.

***

На следующее утро рано проснувшийся Цзиян обнаружил рядом с собой чашку жидкой тыквенной каши, яичницу и очищенные от кожуры яблочные дольки. Он недоверчиво огляделся, принюхался, убедился, что это дело рук Хаосюаня, и со спокойной душой уплёл завтрак. Сладко выспавшись и набив желудок, он почувствовал себя намного лучше, легко вскочил с постели и выбежал на улицу.

Увидев, что Цзиян проснулся, к нему подошёл член стаффа, оставшийся следить за домом, и объяснил, что остальные отправились в деревню, что за горой, выполнять следующее задание. Им предстояло полоть сорняки, пахать землю и прочие сельскохозяйственные работы, а в награду можно будет получить от деревенских овощи, фрукты и рыбу и своими руками приготовить обед.

Цзиян хотел тут же отправиться следом, но ему преградили путь: – Сяо Сун, ты же болеешь. Давай ты подождёшь здесь и присоединишься к остальным после обеда? Уже почти полдень, они скоро вернутся.

Цзиян начал отнекиваться, мол, ему неловко сидеть тут, пока все работают, но пока он болтал со стаффом, вдалеке послышались голоса и показались остальные участники во главе с Хаосюанем: чумазые с ног до головы, зато с полными руками еды.

Цзиян сразу забыл обо всех неприятностях: этой ночью ему приснился такой дивный сон, что он до сих пор пребывал в хорошем настроении, да к тому же только что узнал, что это Хаосюань, не находя себе места от беспокойства, принёс его в лагерь.

– Уже вернулись? – поприветствовал он всех с широкой улыбкой.

Хаосюань ответил бесстрастным кивком.

– Давай вместе приготовим обед. Из вашей группы сегодня только Фэй-цзэ работала, того, что она принесла, на всех не хватит.

Цзиян потупил голову и кинул взгляд на Фэй-цзе, его вчерашнюю партнёршу, которая держала в руках огромный кочан пекинской капусты.

Та дружелюбно улыбнулась: – Цзиян, как ты себя чувствуешь?

– Нормально, нормально! – Цзиян отобрал у неё капусту. – Прости, Фэй-цзэ, вчера я плохо о тебе заботился.

Он вовсе не кривил душой: просто от рождения умел убалтывать окружающих, вот и сейчас сказал, не подумав. Хаосюань одарил его загадочным взглядом. Цзиян ответил невинной улыбкой.

Теперь смотришь на меня, да? Ну погоди, я тебе устрою сладкую жизнь!

Цзиян уже совсем поправился, и к нему начали возвращаться подлые мыслишки.

Фэй-цзэ усмехнулась и потащила их внутрь. Вскоре растопили печь, и вокруг сразу закипела жизнь. Хаосюань руководил приготовлением пищи, Фэй-цзэ была у него на подхвате, а Цзиян следил за огнём.

Хаосюань теперь относился к нему, как к простому коллеге. Зная, что Цзиян не любит, он как назло то и приготовил, так что пришлось Цзияну смотреть, как они с Фэй-цзэ уплетают омлет с баклажанами. Сам он и крошки в рот не взял, отдав свою порцию стаффу.

В обеденный перерыв они чистили овощи и болтали. Хаосюань со своей партнёршей размышляли, что делать после обеда, и по очереди с Фэй-цзе жарились на палящем солнце в открытой палатке.

Во второй половине дня Цзиян нагло подскочил к Хаосюаню.

– С утра я так оставил на тебя Фэй-цзэ… Может, вместе будем работать? – улыбнулся он, стараясь звучать как можно искреннее.

Хаосюань не ответил и скинул с себя его руку.

Вечером все собрались под широким тентом и устроили пикник с грилем, танцами и песнями. Веселье било ключом допоздна. Только Хаосюань сидел с убийственно серьёзной миной и ни разу не взглянул на Цзияна.

Наконец съёмочная группа ушла спать, участники тоже разбрелись по палаткам, и в лагере воцарилась тишина. Под покровом ночи Цзиян тихонько вылез из своей палатки и забрался к Хаосюаню, который до сих пор не спал, будто только его и ждал.

– Тебе что-то нужно? – холодно поинтересовался он у Цзияна.

Тот уже извлёк урок из прежних ошибок: когда он изо всех сил пытался добиться внимания, Хаосюань специально его не замечал, думая, что тот неискренен. Так что сегодня Цзиян сдерживался, как мог, и не лез к нему. Он долго размышлял над своим поведением и понял, как нужно:

– Спасибо, – сказал он ровным, ничего не выражающим голосом.

В залитой ярким лунным светом палатке всё было прекрасно видно. Хаосюань сидел, одной рукой обняв колени, а другой упираясь в землю, и искоса глядел на Цзияна. В глазах его плескалась бездонная печаль.

– Не за что, – шумно сглотнул Хаосюань. – Мне не стоило так с тобой обращаться. Прости.

Цзиян покачал головой, словно кроткая овечка, и ласково обнял его, чувствуя, как затрепетало чужое сердце.

– Это я виноват. Сегодня я всё понял.

– Правда? – слабо спросил Хаосюань.

– Правда. – Чуть отстранившись, Цзиян прижал его руку к своей груди. Глаза его блестели. – Я правда больше так не буду.

Ему казалось, будто он сам себя обманул, и оттого было немножко стыдно.

– Давай помиримся, ладно?

Хаосюань молчал и сверлил его пристальным взглядом, как будто пытался понять, чего же он хочет.

Наконец он медленно произнёс: – Подумай хорошенько.

– Я тебе больше не нравлюсь?

Скажи, скажи, скажи! Только попробуй сказать, что не нравлюсь, я тебе все патлы повыдираю!

Хаосюань не отвечал, но и не отталкивал его. В конце концов Цзиян не вытерпел и сам поцеловал его, раздвинув языком губы и прильнув к его груди.

У Хаосюаня не осталось сил сопротивляться. Он задышал часто-часто, теряя рассудок от желания, а потом по-хозяйски прижал к себе Цзияна и принялся с трепетом и жадностью отвечать на поцелуй. Он обхватил его лицо ладонями и всё целовал, целовал...

Как раньше.

Когда в штанах стало тесно, Хаосюань пришёл в себя и выдохнул: – Нельзя, мы же на съёмках.

Цзиян согласно кивнул. У него от поцелуев уже кружилась голова, и было на всё плевать.

– Давай просто целоваться?

– Нельзя...

– Тогда обними меня, – счастливо вздохнул Цзиян, прикрыв веки. – Мне нравится, когда ты меня обнимаешь.

Хаосюань и правда обнял его, ласково покачивая в серебристом свете луны, как будто ребёнка баюкал, и гладил по спине, спрашивая, не болит ли у него живот, не устал ли он, не хочет ли он спать, и так до глубокой ночи, пока Цзияну не пришлось возвращаться к себе. На прощание они одарили друг друга улыбками. Когда Цзиян застегнул молнию на своей палатке и умиротворённо заснул, Хаосюань помрачнел.

Ему и правда от него не сбежать...

---

Глава 3

Как же сложно эту ебанину историю переводить – ни описаний, ни метафор, какие-то бессмысленные фразы... И текст нерусский получается. Уф, ладно. Сей шедевр стоит любых усилий))

Собсна, шедевр

Глава 3 "Побег"

Цзиян не обманул Хаосюаня – у него и впрямь невыносимо болел живот. И чего тот так разозлился? Цзиян долго думал, но так и не нашёл причины.

Он достал из мусорки помятую пачку лекарства, нащупал в полумраке своего номера бутылку минеральной воды и, мстительно разорвав упаковку, запил таблетки. Живот продолжал ужасно болеть. Цзиян проглотил ещё одну таблетку – всё равно никакого эффекта. В итоге он сожрал полпачки лекарства, а потом ринулся к унитазу расставаться с содержимым активно запротестовавшего желудка.

Твою мать! Раньше Хаосюань покупал ему нормальные лекарства, которые действовали мгновенно, а сейчас что?!

В полумёртвом состоянии Цзиян дозвонился до ассистентки, которая в четыре часа утра притащила ему большую чашку лапши с бульоном. Ассистентка – её звали сяо Ло – избавилась от его лекарства: – Ты что, всё съёл? Ты что, маленький ребёнок? Так же и отравиться можно! Хорошо, что вырвал, а то пришлось бы поминки устраивать.

– Хватит нудеть, я и сам знаю, – отмахнулся Цзиян, который трупом развалился на постели, закрыв глаза.

– Знает он! Что бы ты без меня делал… Как инвалид какой-то! И далось тебе это шоу! – шум в номере Цзияна прервал сладкий сон сяо Ло, поэтому сейчас больше всего ей хотелось открутить виновнику башку. Остановившись в дверях, она проворчала: – Пойду за Хаосюанем. Не могу больше смотреть, как ты с ума сходишь.

– Не надо!

Это окружающим Цзиян мог казаться хорошим мальчиком, но Сяо Ло-то знаком был его нрав: когда Цзиян начинал сходить с ума, его совершенно покидала способность рассуждать здраво, и справляться с ним было ой как нелегко.

– Тебе же нужен Хаосюань? Я его позову!

– Только попробуй! – заорал красный от злости Цзиян. – Пусть знает, что не стоит меня недооценивать! Пусть даже не мечтает! Мне и без него хорошо!

Он схватил сяо Ло за руку, не давая уйти. Хаосюань только что, можно сказать, хлопнул дверью у него перед носом, куда уж ещё больше позориться? Нельзя, чтобы он узнал, как Цзиян страдает. Нет, он должен сиять! Не будь он Сун Цзияном, если не соблазнит его!

***

На следующий день все встали в девять утра, собрались в назначенном месте у подножия горы и, обменявшись приветствиями, начали съёмки. Съёмочная группа пригласила трёх парней и трёх девушек, которые должны были сначала поприветствовать друг друга, затем поиграть в парочку игр и ответить на несколько вопросов, чтобы подогреть энтузиазм, и наконец с помощью "камень-ножницы-бумага" разбиться на подгруппы.

Цзиян стоял в своих белых одеждах, развевающихся на ветру, подобно небожителю, с равнодушным выражением на лице. Он вёл себя совсем не так, как вчера: увлечённо беседовал с остальными участниками, не удостоив Хаосюаня и взглядом.

Итак, все разделились на три группы: по одному парню и девушке в каждой. Хаосюань оказался в первой группе, а Цзиян – в последней. Каждой группе предстояло подняться на гору по собственному маршруту. Тех, кто выполнит задание быстрее всех, ждал приз: они сегодня будут жить в роскошных апартаментах, а остальным придётся ютиться в палатках.

Так послушать – они как настоящая семья.

Когда делали групповое фото перед восхождением на гору, Цзиян не удержался и украдкой кинул взгляд на Хаосюаня. Тот выглядел, как всегда, безукоризненно, и совершенно не обращал внимания на окружающих, не говоря уже о том, чтобы хоть одним глазком взглянуть на Цзияна. Как будто тот был пустым местом!

Цзиян кипел от злости, но и виду не подал, пряча истинные чувства за мирной улыбкой. Он по-джентльменски взял у своей партнёрши сумку и ринулся покорять горные вершины. Тому, кто не знал, что творилось у него в душе, могло показаться, будто он стремится выиграть соревнование.

На полпути у него вновь заболел желудок. Скривившись от боли, Цзиян схватился за живот, что не укрылось от его партнёрши, остановившейся рядом, чтобы утереть пот.

– Сяо Сун, ты в порядке? – спросила она заботливо. – Живот болит?

– Немножко, – признался Цзиян с натужной улыбкой, понимая, что скрывать бессмысленно.

Его слова долетели и до оператора: – Цзиян, тебе нехорошо? Что случилось?

– Вчера я выпил на пустой желудок, – с улыбкой объяснил Цзиян. – Вот и разыгрался гастрит.

– Тебе нужно поесть! – воскликнули сразу два голоса. – Иначе станет ещё хуже. Тогда к нам на программу больше никто не придёт, подумают, что тут участников голодом морят. И фанаты задизлайкают.

Один Цзиян умудрился заболеть, как только приехал на шоу. Все остальные отличались спортивным телосложением и хорошей физподготовкой. Его партнёрша, вон, после длительного восхождения на гору под палящим солнцем совсем не выглядела уставшей.

– Давайте немного отдохнём, ни к чему спешить, – улыбнулась девушка. – Ты, должно быть, не привык к таким нагрузкам, поэтому сейчас тебе тяжело.

Оператор в ожидании, пока они договорят, принялся снимать природные красоты.

Цзиян присел и кивнул. Боль вдруг как рукой сняло.

– Обычно я так занят, что нет времени на тренировки.

– Вчера Хаосюань вроде покупал тебе лекарство. Ему пришлось далеко за ним бежать. Ты не принимал?

Цзиян остолбенел, но быстро пришёл в себя и притворился, что не удивлён: – Нет, я забыл.

Он же это лекарство из мусорки достал! Если Хаосюань об этом узнает, он не переживёт!

Однако мысль о том, что тот бегал в какую-то даль за лекарством для Цзияна, была весьма приятной и воодушевляющей.

После недолгого отдыха Цзияну всё ещё нездоровилось, но нужно было продолжать путь. Шли не спеша, обмениваясь шутками и любуясь прекрасным видом тянущихся вокруг горных хребтов и вершин.

Вскоре небо затянули тучи. К этому времени все три группы уже должны были собраться на вершине, чтобы распределить жилища согласно занятым местам, но из-за плохой погоды рано потемнело, и во мраке трудно было разглядеть указатели. В конце концов партнёрша Цзияна начала волноваться и замолчала, растерянно озираясь по сторонам.

Когда подул унылый горный ветер, Цзиян стащил с себя завязанную на поясе тонкую курточку и отдал девушке: – Не бойся. Остальные, наверное, уже пришли. Если нас долго не будет, они пойдут искать.

Девушка ответила ему кивком и улыбкой, сжимая в руках его куртку: – Сяо Сун, тебе не холодно? Может, лучше оставишь себе? Ты ведь сегодня плохо себя чувствуешь.

– Цзэ, – успокоил её Цзиян, – я же взрослый мужчина, мне не холодно. А ты надень.

От голода у него вновь заболел живот, но сейчас толку не было жаловаться – только доставит остальным проблем. С момента встречи в лифте в жизни Цзияна всё пошло наперекосяк, поэтому неудачи его уже не пугали. Было бы даже неудивительно, если бы он помер прямо на этой горе. Так что он стиснул зубы и шёл дальше, а ненависть к Хаосюаню только придавала ему сил.

Когда они наконец добрались до вершины, то обнаружили там лишь декорации и следы пребывания людей. Должно быть, две другие группы уже отдыхали в домиках где-то неподалёку.

Все уже порядком вымотались и не знали, куда дальше идти, поэтому решили разделиться: Цзиян с партнёршей и оператором остались на месте, а остальные члены их группы отправились искать дорогу.

Цзиян поморщился от боли. Перед глазами у него всё плыло. Рядом кто-то звал его по имени. Цзиян растерянно охнул и осел на землю. Краешком сознания он почувствовал, как на него брызнули водой, а потом мужской голос закричал "Сун Цзиян! Сун Цзиян!", да так громко, что у него разболелась голова.

– Хаосюань...

Кажется, кто-то тащил его на спине. При звуке его голоса мужчина окаменел, но тут же расслабился и зашагал дальше.

– Сукин ты сын… – в полусне бормотал Цзиян, намертво вцепившись в плечи своего спасителя. – Твою мать...

Незнакомец шёл аккуратно, чтобы Цзияна не трясло. А тот провалился в мирный, приятный сон, в котором Хаосюань стоял перед их общим домом и виновато говорил, что он ошибался. И вообще весь был послушный и кроткий, каким его помнил Цзиян.

А сам Цзиян, добившись успеха, дал волю своему гневу и на чём свет стоял поносил Хаосюаня. Это было очень приятно. Хаосюань стоял, потупив голову, и не смел пошевелиться. Тогда Цзиян самодовольно подошёл и заключил его в объятия.

– Больше ты от меня не сбежишь.

– Конечно, не сбегу, – поцеловал его в ответ Хаосюань.

---

Перевод фика

Товарищи! Господа сушёные рыбки! Этот дурной переводчик хочет познакомить вас с, не побоюсь этого слова, жемчужиной китаефандома, самым лучшим фиком сюаньян эдишн ну и просто шедевром сетевой литературы

Синопсис: Сюаньяны начали встречаться после промо дорамы, но по дурости СЦЯшкиной вскоре расстались. Прошло три года. СЦЯшка встречает ВХС, ВХС на СЦЯшку типа похуй, искра буря безумие, а давай снова встречаться! В общем, это эпический сказ о том, как СЦЯ возвращал ВХС, а дурной характер ему в этом мешал.

Варнинги: СЫЗРАНЬ, мегатонны сызрани, сызрань в каждом предложении, и я не преувеличиваю. Больше, чем сызрани, в этом фике только ДРАМЫ. Ну и тупости.

А теперь немного имхи. Если по чесноку, это один из моих самых любимых фиков по сюаньяну, так как над этой ебаниной я больше ни над чем не рыдала. Попало в кинки на все 100, несмотря на сызрань, штампы и мудака СЦЯ. Да, хочу предупредить, СЦЯ здесь просто сияющая сучка, 10 тупых пёзд из 10. Чтоподелать, такое вот у меня гилтиплэжа. Насчёт ВХС – он тут идеальный парень(тм), заботливый, любящий, даже сексом СЦЯшку не достаёт (цитата из фика), автор (и я вместе с ним) на него дрочит только в путь. Серьёзно, где делают таких парней? Заверните мне одного.
Короче, шыдевр в лучших традициях нулевых, СЦЯшка колошматит телефоны аппол, бежит за ВХС в дождь, размазывая по лицу сопли и слёзы, и на протяжении всего фика изощрённо ебёт ВХС моск, ну и читателям заодно.
Если вы подумали, что я хейтер, это не так, фик мне реально зашёл, погладил все кинки, и перечитывать его я готова ещё раз сто, но объективно он на любителя.

Первые две главы перевожу для ознакомления, если никому не зайдёт, ну и ладно, это мой крик души, раненной китайскими фиками.

Ссылка на оригинал

chumuze.lofter.com/post/1f1e4634_1c6a4e4dc

Глава 1

Глава 1 "Новая встреча"

Они встретились в лифте.

Цзиян уже успел стащить маску, тёмные очки и панамку, запихнуть всё это в сумку ассистентки, и безмятежно мурлыкал себе под нос играющую в наушниках песенку, когда двери лифта вдруг разъехались, открывая взору толпу визжащих девчонок, которую еле сдерживали немногочисленные секьюрити. В кабину вошёл красивый мужчина с выражением притворного равнодушия на лице и недовольной складкой меж густых бровей. Видимо, его достали фанатки, что столпились у лифта и не давали ему пройти. При виде Цзияна он помрачнел ещё больше.

А тот еле узнал своего бывшего возлюбленного. За те полгода, что они не виделись, Хаосюань, казалось, стал ещё холоднее. Одного его взгляда хватило, чтобы Цзиян передумал заводить разговор.

Это был уже не тот невинный и застенчивый Хаосюань, с которым они могли безобидно подшучивать друг над другом. Это был уже не тот Хаосюань, что беззаветно любил и во всём потакал Цзияну.

– Привет, – первым поздоровался Цзиян, без капли смущения натянув свою фирменную очаровательную улыбку.

Несколько мгновений Хаоюань молчал, будто не услышал его, и лишь затем, нехотя подняв взгляд на Цзияна, ледяным тоном ответил, – Привет.

Весь путь до восемнадцатого этажа они провели в молчании, прижавшись к противоположным стенкам кабины и уставившись в дверцы лифта.

На третью годовщину выхода "Неукротимого" весь каст дорамы пригласили на интервью, и Хаосюаню с Цзияном пришлось с большой неохотой терпеть общество друг друга.

Когда Цзиян вышел из гримёрки, все уже собрались на съёмочной площадке. Сидящий с ближнего края Хаосюань только поднял на него глаза и не проронил ни слова, пока остальные обменивались с Цзияном тёплыми приветствиями. Вместо того, чтобы подвинуться и освободить ему место рядом с собой, он шепнул пару слов Ли Бовэню, приправив многозначительным взглядом, и обменялся с ним местами, сев по другую сторону от Цзияна. Тот и бровью не повёл, будто ему и дела до Хаосюаня не было, и с сияющей улыбкой опустился на стул рядом с Бовэнем. Никто не заметил, как он сжал кулаки, борясь с накатившим головокружением.

– Директор Не в этом году снялся в очередной исторической дораме, Цзиян, ты видел его парик?.. – беспечно начал Бовэнь, но, заметив, что друзья совсем его не слушают, обмениваясь косыми взглядами, ощутил повисшее в воздухе знакомое напряжение.

Для фанаток он на всех фанмитах, интервью и аэропортных фанкамах был всего лишь равнодушной декорацией, на фоне которой разыгрывалась любовная история Хаосюаня и Цзияна.

– Ну хватит, – пихнул он Цзияна, – чего смотрите, у вас во всём Китае и сотни шипперов не наберётся, все уже поняли, что тут ловить нечего!

– Мы сегодня встретились в лифте, а Хаосюань меня как будто не узнал, – растерянно пробормотал Цзиян. – Он так изменился.

– А чего ещё ты ожидал? – Бовэнь еле сдержался, чтобы не закатить глаза. С Цзияном они общались весьма неплохо, но каждый раз, как тот поднимал тему их отношений с Хаосюанем, у Бовэня руки чесались ему врезать.

– Ты ранил его чувства! Лучше не нарывайся.

– Что, правда? – почесал затылок Цзиян.

– А тебе никто не сказал? – вспылил Бовэнь.

– Нет, – усмехнулся Цзиян, – кто вообще бросает, а потом спрашивает, как дела? Это же бессовестно!

– Бессовестно?! – Бовэнь вспыхнул от гнева и хотел ответить Цзияну ядовитой насмешкой, но тут прозвучала громкая команда режиссёра, зрители наводнили зал, и ведущий начал интервью.

Он спрашивал о забавных моментах со съёмок, о работе, взаимоотношениях, о том, чем все они занимались в последнее время и какие планы строят на будущее. Наконец очередь дошла до Хаосюаня. Ведущий принялся расхваливать его успехи, и Цзиян узнал, что тот нашёл применение своему хобби и блеснул талантом на футбольном матче, после чего снялся в паре дорам и фильме, поднимающем острые социальные проблемы, продемонстрировав умение изображать совершенно различных персонажей и выдающиеся актёрские навыки, и тем самым заработал немалую известность. Он отвечал на вопросы ведущего серьёзно и едва улыбался, заставляя фанаток захлёбываться визгом всякий раз, когда поджимал губы или играл желваками.

Было время, когда он только и делал, что обнимал и целовал Цзияна, по несколько раз на дню признавался в любви, ласково называя его малышом и Ян-Яном, а стоило им разлучиться хотя бы на день, Хаосюань тосковал так будто, не видел его целую жизнь.

Несмотря на исходящие от него теперь холод и равнодушие, Цзиян не мог совладать со своим сердцем, что затрепетало от этой встречи. Даже вечером, в отеле, волнение не утихло, и казалось давно забытые события минувших дней вновь забурлили в памяти, вынуждая Цзияна предаться воспоминаниям.

Они с Хаосюанем с самого начала решили играть в фансервис, время от времени потакая шипперам, но потом что-то пошло не так: Хаосюань был молчалив и равнодушен к другим, но с Цзияном оживлялся, защищал его ото всех; однажды он лично опроверг распускаемые хейтерами сплетни. На следующий день, когда они остались вдвоём в гримёрке, Цзиян шутливо отругал его за то, что вмешался, но Хаосюань лишь ответил, что не хочет видеть, как кто-то поливает Цзияна грязью. Тогда Цзиян впервые поцеловал его. А Хаосюань сбежал от неожиданности.

Во второй раз это случилось, когда они вместе обедали. Хаосюань подвёз его до дома, и, вылезая из машины, Цзиян поцеловал его и предложил встречаться. Хаосюань только крепче сжал руль, ничего не ответил и уехал.

В третий раз он пригласил Цзияна к себе. Хаосюань долго молчал, а Цзиян лежал на диване и наблюдал за ним. Не удержавшись он вновь поцеловал его со словами: – Если не хочешь, я больше не буду, ничего страшного.

Тогда Хаосюань наконец отозвался.

Он подхватил Цзияна на руки и, покрывая поцелуями, донёс до кровати, где взял его нежно и страстно.

После, пока потный и обессилевший Цзиян переводил дух, Хаосюань отнёс его в ванную, обнимая и целуя, словно самое драгоценное в мире сокровище. До него никто такого не делал.

Так они начали встречаться.

Съехаться решили сразу, и Хаосюань взял на себя заботу о Цзияне, в том числе и всю работу по дому, подогнал свой график под его расписание, (тут та тупая фраза про то, что вхс не хотел утомлять сцяшку кексом после тяжёлой работы, мне религия не позволяет её перевести), в его сердце и мыслях было место лишь для Цзияна.

Он так его избаловал, что Цзиян начал капризничать по малейшему поводу:

– Почему лук так тонко нарезан? Я не буду это есть!

Стоило ему похудеть на сто грамм, как у Хаосюаня уже сердце кровью обливалось, и все мысли сводились лишь к тому, чтобы его накормить. Поэтому спустя всего месяц после расставания Цзияну так надоело питаться одной доставкой, что он был готов вернуться в объятия Хаосюаня.

Почему они расстались?

Цзиян долго ломал над этим голову, прежде чем наконец вспомнил: Хаосюань так хорошо с ним обращался, что его неустанная забота начала Цзияна душить.

В то время с ним встретилась менеджер Хаосюаня и попросила уговорить того прекратить их отношения, ведь это вредило его растущей популярности.

К тому же у него оставалось всё меньше и меньше свободного времени. Когда он возвращался домой, Хаосюань тут же кидался на него с объятиями и поцелуями, отчего на шее Цзияна оставались следы, которые потом трудно было объяснить на съёмках.

Так продолжалось снова и снова, пока Цзиян наконец не устал от этой всепоглощающей заботы, и даже сердце его перестало влюблённо трепетать. Тогда-то он и решил, что пора расстаться. Но Хаосюань разве согласился бы? Цзияну пришлось соврать, что у него есть другой.

К сожалению, он не мог приплести Бовэня. Тот, предчувствуя подобный расклад, умолял Цзияна в Вичате, чтобы этим "другим" оказался кто угодно, только не он. Цзиян же великодушно согласился его не трогать.

Он сказал Хаосюаню, что его новым возлюбленным был некий бизнесмен, очень богатый и влиятельный человек. Ослеплённый любовью, Хаосюань целую неделю уговаривал Цзияна не бросать его, и в конце концов Цзияну пришлось, скрепя сердце, сказать ему жестокие слова, чтобы тот его отпустил.

Потом ему позвонила менеджер Хаосюаня и сообщила, что тот так скучает, что не может ни пить, ни есть, подхватил простуду и начал курить и в конечном счёте загремел в больницу с воспалением лёгких, повторяя в бреду имя Цзияна.

И что, он должен был тут же примчаться к нему? Они ведь уже расстались! Если он сейчас смягчится, то вполне может не устоять и вернуться к Хаосюаню. Лучше уж покончить со всем сразу, как бы больно ни было, чем заставлять их обоих страдать ещё больше.

– Позаботься о нём, – ответил он менеджеру. – А я не могу приехать.

Дело было не в том, что ему больше не нравился Хаосюань, просто тот слишком уж его любил, а Цзиян не мог ответить ему тем же. Хаосюань продолжал душить его своей любовью, пока Цзиян наконец не выдержал. Кто мог подумать, что всё так кончится?

Поэтому сейчас, когда Хаосюань начал относиться к нему с прохладой, а его карьера пошла в гору, Цзиян вдруг вспомнил о прежних чувствах. Правильно Бовэнь его ругал. У него совершенно не было совести!

Но что поделать? Такой вот он был капризный. А Хаосюань был слишком хорош, так что на этот раз Цзияну предстояло сделать всё самому. Эх, что за жизнь...

Глава 2

Глава 2 "План"

Сначала Цзиян намеренно избегал Хаосюаня, стараясь не появляться с ним на одной сцене. Даже на совместном интервью, как в прошлый раз, они ни словом друг с другом не обмолвились.

Открыв их общий супертопик на Вейбо, Цзиян обнаружил там стенания разочарованных фанатов.

"Ну и скукотища"

"Летний фансервис уже давно прошёл, очнитесь, сёстры!"

"Они снялись в одном интервью… это же сахар?"

"Да лучше бы не снимались! Только душу растравили"

Примерно о том же писали и остальные. До чего же печальное зрелище. Цзиян закрыл супертопик с тяжёлым седцем и чувством неясной тоски. В последние полгода ему ужасно не везло: еда казалась невкусной, а любые начинания оканчивались провалом. Хотя вот популярность росла весьма стабильно.

Ну почему он всегда возвращался к прошлому?!

Вонючий сукин сын Хаосюань, чтоб он сдох! Приучил Цзияна во всём на него полагаться! Тот привык обращаться к нему за помощью в любой ситуации и спать на бархатных простынях, да так что теперь ему самая мягкая постель казалась грубой соломенной циновкой.

Он совсем испортил Цзияну жизнь!

Чем больше Цзиян об этом думал, тем больше сердился. С другими он был всегда вежлив и мил, одаряя всякого нежной улыбкой – они ему были безразличны. Но при одном лишь взгляде на Хаосюаня его переполнял гнев. Цзиян проворочался в кровати, снедаемый раздражением, но так и не уснул. У него руки чесались взять телефон и позвонить Хаосюаню, но в то же время очень не хотелось терять лицо. В конце концов он вскочил с постели.

Ещё не рассвело. У Цзияна резко закружилась голова, и он рухнул на пол гостиничного номера, ударившись мизинцем ноги о прикроватную тумбочку. На пальце тут же расцвёл синяк. Цзиян скорчился от боли, глотая выступившие слёзы.

Рядом никого не было. Его менеджер уже давно легла спать, и теперь её не разбудил бы даже ядерный взрыв. Аптеки ещё были закрыты. Цзияну оставалось только уныло глядеть на затекающий в окно серебристый лунный свет и превозмогать боль.

Если бы Хаосюань был здесь, он бы ласково его утешил, намазал синяк лекарством и крепко обнял, а глаза его при этом покраснели бы от слёз, как будто это он ударился, а не Цзиян. Как бы тот ни капризничал, Хаосюань никогда не сердился, лишь ласково повторяя: "бедный мой малыш", "это я виноват", "не злись, ладно?"

Даже если они были не вместе, едва услышав по телефону настойчивые рыдания Цзияна, Хаосюань тут же срывался с места и летел к нему, а когда не мог, звонил кому-нибудь, чтобы привезли Цзияну лекарства, а сам всю ночь ворковал с ним по телефону.

Где теперь это всё? Цзиян казался самому себе таким беспомощным и несчастным… И плевать на собственное достоинство! Он убрал Хаосюаня из чёрного списка и решительно набрал его номер.

Ему не ответили.

Не желая сдаваться, Цзиян продолжал названивать, раздражаясь всё больше с каждым непринятым вызовом, пока Хаосюань наконец не перезвонил сам. Его уныние как рукой сняло, и на лице засияла преисполненная боевым духом улыбка. Выждав несколько секунд для порядка, Цзиян неторопливо ответил на звонок.

– Что случилось? – спросил чужой, но в то же время до боли знакомый усталый голос.

Цзиян шмыгнул носом и полупритворно всхлипнул: – Я поранился!

– Где болит? – в голосе Хаосюаня послышалось искреннее беспокойство.

Цзиян распылся в самодовольной улыбке, но быстро исправился и, скорчив несчастную физиономию, обиженно протянул: – Я упал и ударился ногой о тумбочку!

Хаосюань долго не отвечал, а потом его, кажется, кто-то позвал.

– Кто-нибудь может купить тебе лекарство? – спросил он нерешительно.

– Нет, все спят.

– Тогда сам купи... Можешь заказать доставку.

Сукин сын! Вот как ты заговорил?! Цзиян гневно заскрежетал зубами. Раньше, стоило ему чуть поныть, как Хаосюань готов был сделать для него что угодно, а сейчас и бровью не повёл!

– Я хочу, чтобы ты приехал, – продолжал давить на жалость Цзиян. – Мне так больно!

– Извини, я на съёмках, – чуть виновато ответил Хаосюань. – Позаботься о себе сам.

С этими словами он отключился, оставив Цзияна обалдело хлопать ресницами.
Он ещё долго не мог прийти в себя, ошарашенно уставившись в экран телефона, после чего шарахнул его об пол.

Он ещё и трубку повесил! Точно разлюбил. У Цзияна такое происшествие, а он даже не попытался его утешить!

Цзиян захромал по комнате в раздумьях, чувствуя, что столкнулся с могущественным врагом, как вдруг ему в голову пришла неожиданная идея. Он раскрыл ноутбук, зашёл в почту своего менеджера и принялся внимательно изучать входящие сообщения. Пролистав до самого конца, он обнаружил интересное письмо.

"Приглашаем господина Сун Цзияна принять участие в шоу "Тайшань зовёт". Это … программа , на участие в которой уже согласились …, …, …, Ван Хаосюань, …"

– Ван Хаосюань! – Цзиян вытер с глаз слёзы и холодно усмехнулся. – Посмотрим, как ты теперь от меня избавишься!

На следующий день, услышав его просьбу, менеджер вытаращила глаза.

– Цзиян, ты с ума сошёл?! Ты же сам мне сказал, что не хочешь иметь никаких дел с Хаосюанем!

– Я передумал, – небрежно бросил Цзиян, подняв бровь, и взял лежащую на столе копию сценария: – Хочу с ним сниматься.

– Ты что! – тут же возразила менеджер. – Вы же столько лет не работали вместе, к тому же он сейчас известный актёр, люди подумают, что мы просто гонимся за популярностью.

Вдобавок к этому, менеджер боялась, что Цзиян снова начнёт её изводить. Сначала он был очень милым юношей, покорным и ласковым, но, встретив Хаосюаня, превратился в избалованного вредину. Когда они наконец расстались, менеджер надеялась, что Цзиян вновь станет прежним, однако от старых привычек не так-то легко избавиться, и он продолжал выносить ей мозг.

Иными словами, Цзиян свёл с ума Хаосюаня, а тот оказался ещё хуже и свёл с ума весь стафф!

Цзиян немигающе глядел на неё, не говоря ни слова.

Смахнув слёзы, менеджер выставила ультиматум: – За последствия я не отвечаю. Но ты должен будешь сняться в "Слепом детективе". И пообещай держаться от него подальше.

В конце концов, стиснув зубы, она согласилась.

Цзиян просиял и принялся послушно учить сценарий. Ведущий ещё не раз хвалил его за сообразительность и покладистость.

А менеджер, прочитав про это шоу "Тайшань зовёт", залюбовалась дерзкими, агрессивными снимками Хаосюаня, восхищённо вздыхая.

Его определённо ждёт беда. Амитофо!

Дословно "будда Амитабха", здесь это эмоциональное междометие, русский аналог – что-то вроде "Господи помилуй!"

Через неделю в Вейбо появился официальный пост о запуске шоу, под которым тут же поднялась волна комментов:

"Не думала, что доживу до этого! Сюаньян снова жив!"

"Разве они не перестали сотрудничать?"

"Новый Год! Новый Год! Плачу от счастья! Как хорошо, что я не перестала их шипперить!"

"💕💕Мы знаем, что ждёт Сун Цзияна💕💕 Забирайте, он нам не нужен💕💕"

Так говорят фанаты айдола, чтобы не сглазить, когда предчувствуют, что его начнут хейтить.

"💕Не тегайте Ван⚽️⭐️! Следите за шоу💕 Это же обычное шоу, не ждите слишком многого💕"

Перелёт занял больше десяти часов. У Цзияна под глазами от усталости появились чёрные круги. Ему пришлось, шатаясь на ходу, ковылять через местный потрёпанный аэропорт, а потом долго трястись в автобусе. Добравшись до места съёмок, он обменялся любезностями с режиссёром и заметил сидящего в углу комнаты Хаосюаня.

Тот будто бы невзначай окинул его взглядом, и Цзиян мгновенно расплылся в обворожительной улыбке. Хаосюань тут же отвернулся.

"Посмотрим, как долго ты сможешь сопротивляться", – усмехнулся про себя Цзиян.

На следующий день режиссёр пригласил всех присутствующих актёров на барбекю и пиво, чтобы узнать друг друга получше. Когда Цзиян к ним присоединился, Хаосюань сиедел на противоположной стороне от него и, чуть повернув голову, о чём-то болтал с ассистенткой

После третьей бутылки Цзиян схватился за живот и, обливаясь холодным потом, махнул рукой остальным: – Господин режиссёр, я пойду отдохнуть.

– Что случилось, Сяо Сун? – спросил режиссёр, отрываясь от куриного крылышка.

Приставка "сяо" к имени говорит о фамильярности, близких отношениях и т.п.

Хаосюань искоса взглянул на Цзияна. Ассистентка рядом с ним тоже обернулась и услужливо пояснила: – Сяо Сун весь день ничего не ел, а теперь перебрал с алкоголем. У него и так в последнее время были проблемы с желудком. Видимо, сейчас случилось обострение.

– Это серьёзно?

– Не обращайте внимания, – со страдальческой гримасой протянул Цзиян. – Я отдохну, и мне станет лучше.

– Тогда отдохни как следует и выпей горячей воды. Без крепкого здоровья революцию не устроишь.

身体是革命的本钱, дословно "Тело (здоровье) – капитал революции", высказывание Мао Цзэдуна. Означает, что для хорошей работы необходимо здоровье.

– Хорошо, спасибо, господин режиссёр, – улыбнулся Цзиян.

По-прежнему держась за живот и отказавшись от помощи ассистентки, он в одиночку вернулся в свой номер.

Гостиница находилась недалеко, напротив проезжей части.

Цзиян минут десять прождал у двери номера, прежде чем во темноте коридора нарисовался чей-то силуэт. Запыхавшийся парень держал в руках пачку лекарства для желудка. Увидев, что Цзиян как ни в чём не бывало стоит в дверях, он нахмурился: – Ты что, ещё не лёг?

– Тебя ждал, – ослепительно улыбнулся Цзиян, привычно обвив руками шею Хаосюаня. – Я знал, что ты придёшь.

Хаосюань сначала застыл, потом высвободился из объятий Цзияна и всучил ему пачку лекарства: – Это тебе.

Тот выкинул лекарство и неожиданно накрыл губы Хаосюаня поцелуем.

– Я так скучал… Мне было так плохо без тебя… – нежно прошептал Цзиян, неохотно отстранившись и опустив голову ему на плечо.

Но Хаосюань лишь спросил: – У тебя ещё болит живот?

– Нет, не болит, – радостно покачал головой Цзиян. – Как только тебя увидел, сразу всё прошло.

Хаосюань не ответил. Ему понадобилось немало решительности, чтобы оттолкнуть от себя Цзияна.

Цзиян побледнел.

– Ты совсем не изменился, Сун Цзиян. – Выражение лица Хаосюаня стало холодным, как в тот день в лифте. – Зря я на что-то надеялся.

Он подобрал с пола лекарство, смял в руке упаковку и швырнул в стоящую рядом мусорку. Цзиян никогда прежде не видел, чтобы Хаосюань сердился. Дрожа от страха, он беспомощно смотрел, как тот выкидывает купленное им же лекарство.

– Что… Что ты делаешь?

Хаосюань ответил ему свирепым взглядом, как будто смотрел на ненавистного врага.

– Больше не доставай меня.

Он развернулся и ушёл, не оборачиваясь. Тусклые лампы освещали его удаляющийся силуэт. Цзиян чувствовал, что что-то сделал не так, но не мог понять, что, и не хотел себе в этом признаваться.

Когда Хаосюань исчез во мраке коридора, Цзиян согнулся от боли. Выпитое пиво невыносимо жгло пустой желудок.

Он привык к тому, что, как бы он ни капризничал, Хаосюань всегда оставался с ним ласков. Почему же сейчас он обходится с ним так жестоко?

Вопрос: Переводить дальше?

1. Да		11	(100%)
2. Нет		0	(0%)
Всего:		11

---

Это пиздец, товарищи

Меня попросили запилить голосовалку, так вот, кхм:

Изображение чмошника господина Вана для повторного возгорания наглядности

Вопрос: Аноны, как вам новая причёска ВХС?

1. Нравится		9	(30%)
2. Он похож на чмо!!! ВХС, зачем?!		5	(16.67%)
3. Похуй, отрастёт обратно		16	(53.33%)
Всего:		30

---

Новости с фронта

Сестра пишет:
刚刚⚽️直播的时候，有些小鱼干一直在刷🐑还有让⚽️给🐑打电话连线
后来⚽️很认真的说让大家不要再刷了，这样冒昧给人打电话真的不好，会打扰到别人

"Только что во время стрима ⚽ многие шипперы писали в комментах про 🐑 и даже просили ⚽ позвонить 🐑
Потом ⚽ серьёзно попросил всех не писать комменты, потому что если он так бесцеремонно/дерзко кому-то позвонит, то может его потревожить/побеспокоить".

https://m.weibo.cn/detail/4482943311660872

А в ноябре его что-то не остановило, что он может кого-то потревожить. Точно у них что-то случилось. Мальчики мои, миритесь скорее, у меня третий день сердце кровью обливается

---

Скучает он, ага...

На сегодняшнем стриме у ВХС играла песня Karen Mok 莫文蔚 – 如果没有你 "Если бы не было тебя", он подпевал.

Текст песни:

hey 我真的好想你
Эй, я правда скучаю по тебе

现在窗外面又开始下着雨
Сейчас снаружи снова начался дождь

眼睛干干的有想哭的心情
Мои глаза сухи, мне хочется плакать

不知道你现在到底在哪里
Я не знаю, где ты сейчас

hey 我真的好想你
Эй, я правда скучаю по тебе

太多的情绪没适当的表情
Так много чувств, я не знаю, как их выразить

最想说的话我该从何说起
Так много слов, я не знаю, с чего начать

你是否也像我一样在想你
Скучаешь ли ты по мне так же, как я по тебе?

如果没有你 没有过去 我不会有伤心
Если бы не было тебя, не было бы и того, что случилось, я бы не горевал

但是有如果还是要爱你
Но что, если я всё равно любил бы тебя?

如果没有你 我在哪里 又有什么可惜
Если бы не было тебя, мне не о чем было бы сожалеть

反正一切来不及
Всё равно уже слишком поздно

反正没有了自已
Всё равно я уже потерял себя

hey 我真的好想你
Эй, я правда скучаю по тебе

不知道你现在到底在哪里
Я не знаю, где ты сейчас

你是否也像我一样在想你
Скучаешь ли ты по мне так же, как я по тебе?


Видео со стрима, где он это поёт:
1 https://m.weibo.cn/3108049775/4482879327798060
2 https://m.weibo.cn/1252768400/4482877439936218

---

Таймлайн (часть 4)

СЦЯ поздравляет ВХС с днём рождения

СЦЯ поздравляет ВХС с днём рождения

СЦЯ: Хехе, с днём рождения!!! Ван⚽️
ВХС: Ух ты Спасибо, Сун-лаоши!~
СЦЯ: Что ты, Ван⚽️, ерунда, не благодари

оригинал

Рисунки

Рисунки

На интервью СЦЯ рисовал на кедах:

Кто-то, похожий на ВХС

ССЧ и солнышко

А эта свинка очень похожа на ту, что ВХС рисовал летом:

Свинка СЦЯ

Свинка ВХС

Чжоу-цзе прислала подарок Фу Цзин

Чжоу-цзе прислала подарок Фу Цзин

Фу Цзин:
"Я рада получить подарок и полна тёплых чувств. Не болит ли поясница у менеджера, которая сама заворачивала подарок? Мальчики только выросли, продолжают стараться и дальше".

Коммент к записи: "Двум друзьям нужно стараться вместе, вместе идти к славе".
Фу Цзин: Нужно!

оригинал

СЦЯ умеет летать

СЦЯ умеет летать

Фу Цзин прислала подарок Чжоу-цзе

Фу Цзин прислала подарок Чжоу-цзе

Чжоу-цзе:
"Спасибо Фу-цзе за подарок на Праздник середины осени
Гэгэ на фото – мой мужчина, это точно
Береги себя
Все, забудьте о Сун Цзияне и поддерживайте Ван Хаосюаня".

Нанкин

Нанкин

ВХС говорит о том, что ЧЧС для него как младшая сестра, ЛБВ – старший брат, а СЦЯ в первый день съёмок ждал своей очереди, играя на телефоне в "Тяо и тяо", и был милый".

видео

Стрим ВХС

Стрим ВХС

Годовщина "Давно не виделись"

Годовщина "Давно не виделись"

ВХС постит фото с фотосессии для BOOM в день годовщины

оригинал

И фото с голым животом на следующий день

оригинал

Реклама кофе

Реклама кофе

СЦЯ

Этим вечером я запасся кофе 炭仌 💯 чтобы подзарядиться для учёбы!
Хотите усердно учиться вместе со мной? 😉

У СЦЯ на фото кофе "Low sugar latte" "Латте с низким содержанием сахара"

оригинал

ВХС

Дин-дон~ У вас есть друзья, которые разбираются в кофе?
Все 3 вида кофе 炭仌 очень вкусные
Я не знаю, какой выбрать, помогите мне

У ВХС на втором фото кофе "No sucrose latte" "Латте без сахарозы" и "No sugar black" "Американо без сахара"

оригинал

Ответ продавца кофе

Ответ продавца кофе

Сестра: Скажите, пожалуйста, текущий объём продаж принадлежит ВХС?
Продавец: Дорогая, они оба очень любят наш кофе и сейчас его рекламируют~ В данный момент мы не подсчитываем объём продаж, если вам нравится, можете заказать тот же продукт.

Сестра в своём посте пишет, что даже не упоминала СЦЯ.
оригинал

Букеты от ВХС

Букеты от ВХС

"Желаю, чтобы вечеринка в честь дня рождения Сун Цзияна прошла успешно!

Ван Хаосюань"

Выдержка из байду энциклопедии:
"Эустомы часто дарят вместе с розами, чтобы выразить нежную любовь. Также, эустомы часто используются в букетах невесты. Простой, но изысканный цвет, изящная форма цветов вместе с невестой выглядят потрясающе красиво. Более того, значение цветов также символично, выражает искреннюю, неизменную любовь: "В день свадьбы я клянусь в вечной любви".

Поздравление

Поздравление



Бесценная реакция СЦЯ

29.10

ВХС: Ху-ху-ху (звукоподражание свисту, завыванию ветра)

22.11

СЦЯ: Тук-тук-тук

09.12

ВХС: Холодно-холодно-холодно

14.12

СЦЯ: Врум-врум-врум (звукоподражание автомобилю)

оригинал

@темы: Таймлайн